– Поехали. – Он шагнул дальше, здесь мрак стал непроглядным, опору пришлось нащупывать, пробовать на прочность и сползать дальше. Вонь пропала, Стас почувствовал на лице движение теплого затхлого воздуха. Под ногами заплескала вода, он посмотрел вниз и увидел слабый отблеск, словно смотрел в глубокий колодец. Но спуск уже закончился, Стас стоял на полу по щиколотку в воде, прислушиваясь к шороху сверху. Скоро рядом оказался Роман. Михаил шел последним.

– Что тут? – спросил он.

В темноту ворвался свет фонарика. Пятно поползло по окрашенным в синий цвет стенам, по отсыревшей штукатурке потолка, по ржавым трубам устрашающего диаметра. Они проходили над головой, и Стасу пришлось пригнуться, чтобы не врезаться макушкой в проржавевший короб. Под ногами захлюпала вода, ботинки промокли, стало холодно.

– Пошли, пошли отсюда, – требовал Михаил, но куда идти, никто не представлял. Куда ни глянь – двери, двери, оборванные провода свисают с потолка, за ними – черные провалы затопленных комнат. Внутрь не заходили, рассматривали «убранство» издалека. В основном – обитые металлическими полосами деревянные ящики, перевернутые сгнившие картонные коробки, длинные столы, лавки рядом.

– «Разведка в очагах поражения», – прочитал Стас заглавие плававшей под ногами брошюрки, направил фонарик на стену. «ОВ нервно-паралитического действия», – гласила надпись на плакате, под ней шел перечень ядов и отравляющих веществ из арсенала вероятного противника.

– Вот тебе и бункер. – Михаил шагнул дальше, загремел чем-то и шарахнулся назад.

Стас обошел его, посветил перед собой. Глухо, здесь не пройти, завал то ли рукотворный, то ли произошел в силу естественных причин. Обвалились даже плиты потолка, над ними показался фрагмент железобетонного каркаса.

– Назад! – Стас развернулся, двинулся обратно, прошел поворот в вентшахте и остановился. Под ногами стало суше, затопленный пол остался позади. Здесь плиты повышались, идти пришлось, пригнувшись. Дальше уводил узкий коридор, вдоль стены на уровне коленей шли трубы, ощетинившиеся штырями вентилей. Потом пошел боком, кое-как добрались до поворота, и опора за спиной исчезла. В пятне света появилась вмурованная в стену глухая металлическая дверь.

– Дальше куда? – Роман подошел к здоровенному, литров на сто, ржавому баку, протер стекло гигантского манометра. Потом шаг за шагом двинулся вперед и пропал в темноте.

«Бункер, вентшахта, гермы…» Стас сжал зубы, крутанулся вокруг себя, луч заметался по стенам. Плоский потолок, провода, трубы, проеденный коррозией металл, остатки краски на бетонных перекрытиях. И пустой дверной проем, за ним еще один и еще, потонувший в темноте, – как портал, уводивший в параллельный мир.

– Гермы! – заорал Стас, и его голос приглушили стены и поднимавшийся над водой пар. – Ищем гермодверь!

Он бросился вдоль облезлой синей стены мимо металлических дверей. Внутрь не заглядывали, бежали друг за другом по мокрому полу. Плиты пошли вверх, но и потолок тоже не грозил зацепиться за макушку, стены разошлись, воздух стал чище. Пахнуло дождем и мокрым снегом, в стене показалась дверь, за ней еще одна, потолок выгнулся, и впереди возникла последняя гермодверь. Тонкая, состоящая из двух половинок, нависших друг над другом и перекошенных, как кривой прикус на зубах у собаки. В щель между ними запросто пролезет не очень упитанный человек, и Стас, не раздумывая, пригнулся и перебрался через нижнюю створку, нащупав носком ботинка пол. Все нормально, прыгать не придется – он отошел к стене, поднял фонарик, освещая дорогу Роману. Тот оказался рядом и побрел вдоль стены, задрав голову к высокому потолку.

– Что там? – проворчал Михаил. Он кое-как пролез между створками, вывернул шею, пытаясь рассмотреть разорванную на спине куртку, закрутился на месте. – Ого! – Он остановился, уставился в стену.

Стас светил перед собой на ровные аккуратные ряды кирпича, уходившие вверх. Потолок полукругом сходился над головой, в нем исчезла труба дымохода – толстая, из насквозь проржавевшего чугуна. Под ногами хрустели щепки и кирпичная крошка, попадались даже куски угля. Черная окаменевшая груда занимала целый угол, завал скрывал за собой заложенную кирпичом дверь в стене. Кладка была свежей, лет на пятьдесят моложе потолочной. В подвале особняка никто не прибирался лет сто или больше.

– Дальше, дальше, – торопил Михаил. – Куда идти? – Он вырвал у Стаса фонарик, заметался по подвалу. Бледное пятно мерцало, диод мигал, грозя погаснуть.

Стас обошел подпиравшую потолок колонну, провел пальцем по выдавленному на кирпичах клейму. Остановился посреди подвала, закрутил головой. Мальчишки были здесь лет десять назад, тогда еще на руинах советской конторы, для персонала которой и предназначалось убежище. Потом остатки особняка приглянулись господину Огаркову и превратились в дорогое жилье в центре Москвы. Что могло уцелеть от первоначальной застройки после ремонта? Подвал почти не пострадал, вход в него заложили кирпичом и на этом успокоились. Но груде угля лет сто, не меньше, ее не обойти, и заложенное новым кирпичом окно и тогда было недоступно, лестницы тоже не видно. Значит, Лешка попал в дом другим путем, только надо найти эту тропинку. Подсказать парень не смог, спросить не догадались…

Роман думал о том же, Стас едва не налетел на него в темноте. Михаил обследовал дальнюю стену, с проступившей из-под штукатурки дранкой. Роман сидел на корточках, шарил ладонями по кирпичу. Стена под его руками шла под углом к полу, над ним образовалось что-то вроде устья. Роман отгреб осколки битого кирпича, расчихался от поднятой пыли, лег на спину и заполз под кирпичную воронку.

– Это дымоход или что-то вроде того, – доложил он глухо, взял протянутый ему фонарик и зашарил в трубе руками.

– Нам туда. – Спустя пару минут он выбрался наружу. Грязный, рукав куртки разорван, лицо и волосы в пыли и паутине.

Стас помог ему подняться на ноги.

– Ход идет вверх, но завален всякой дрянью, – отчитывался Роман, – доски, мешки с битым камнем. Не пройти, расчищать надо.

Михаил скинул куртку на пол, лег на нее лицом вверх и наполовину скрылся в «дымоходе». Скоро на пол упал первый обломок штукатурки с вмурованными в нее кирпичными осколками, следом рухнула доска с кривыми гвоздями. Стас отшвырнул все подальше, встал на колени рядом с трубой. Еще полчаса он вместе с Романом оттаскивал от дыры строительный мусор, старинный и новый, сохранившие покрытие паркетные плашки и куски гипсокартона, разноцветные осколки печных изразцов, витые кованые прутья и пластиковые мешки с мелкой каменной крошкой. Михаил уже скрылся в трубе, он швырял себе под ноги крупные осколки и обломки, расчищая лаз.

– Выходи! – крикнул Стас. – Моя очередь!

Но Михаил его не слушал, он остервенело грохотал в каменном мешке, на плиты пола продолжал сыпаться мусор. Из лаза выпала здоровенная прочная доска с остатками позолоты. Следом свалилась покореженная металлическая дверца сейфа и пара побелевших от старости кирпичей. И тут стена дрогнула, внутри что-то тяжко шевельнулось, и груда спрессованного мусора рухнула вниз, словно куличик из гигантского ведерка. Михаил едва успел убраться прочь. Он выполз весь в пыли, грязи, тер глаза, чихал, тряс головой. Подвал заволокло пылью, Стас отвернулся и расчихался, Роман согнулся от кашля, зажал ладонями рот. Михаил, отплевываясь, ползал на коленях вокруг «куличика», бессильно ругался и снова чихал.