– Послушай, князь, если они пойдут на штурм, то обольются кровью. Нам надо только сидеть спокойно здесь и время коротать. Обидно, конечно, что у селян урожай отберут, но это не самое главное. Вытерпим как-нибудь. Ну, может, в эту зиму кто-то от голода и умрёт, но ущерб от их набега будет незначительным, – сказал воевода Иван.

Князь кивнул, давая понять, что внимательно его выслушал. Андрей понимал, что если у селян отберут урожай и угонят скот, то это хоть и неприятно, но восполнимо. Плохо получилось, что Святослав смог напасть неожиданно. Ему удалось перебить, по всей видимости, все дозоры, хотя было-то у него всего четверо дозорных. Надо больше этому внимания уделять, отметил про себя Андрей.

– А что ты скажешь, Семён? – спросил князь Андрей у своего воеводы лихих молодцев, так иногда он называл людей Тониглиевича.

– Князь, мои люди, едва узнали о вторжении противника, взяли в руки оружие и ждут сигнала из города, чтобы начать терзать врагов. Как только в условленное время из города будет подан сигнал, так они начнут нападать на разъезды противника. Увидишь, долго здесь твои братья двоюродные не простоят.

– Подавай им сигнал, Тониглиевич, – сказал Андрей, а после, немного помолчав, продолжил: – Пусть они тоже запомнят, что по нашей земле ходить с оружием в руках и грабить безнаказанно нельзя.

Толстый боярин вошёл в город Рюрика. Но узнать его могли лишь немногие. Одетый словно нищий, немного похудевший (это, впрочем, заметить могли только те, кто видел его до путешествия), грязный и вонючий, он, озираясь по сторонам, спешил к себе в терем.

Артемий Варлаамович рассудил так. Если за всё это время его так и не хватились, то вместо того, чтобы идти и на потеху всем рассказывать о своих злоключениях, проще просто не приходить к посаднику и начать жить, словно ни в каких он дипломатических миссиях участия не принимал.

Впрочем, весть о его возвращении тут же облетела весь Новгород, и, конечно же, его позвал к себе посадник.

Павша Ананьевич, увидев Артемия Варлаамовича, улыбнулся.

– Ну, боярин, тебя за смертью только посылать можно! – сказал посадник и прокашлялся. – Вот за своей я бы тебя отправил. Может, ещё лет десять-пятнадцать протянул бы на радость Новгороду!

– Князь Дмитрий Александрович отказался принять княжение, а до князя Андрея мы так и не доехали.

Посадник Павша Ананьевич расхохотался. Ну как на этого человека без смеха смотреть? Вернулся и, словно никуда по государственным делам не ездил, решил начать жить в своём тереме.

– Ну, ты развеселил меня, боярин! Князь Дмитрий уже стал нашим князем, а Ярослав Ярославович теперь горит в аду. Ты говоришь, у Андрея Александровича так и не был. А где, скажи, ты всё это время шлялся и почему вернулся один?

– Тати, посадник, тати! Напали и ограбили! Я еле смог сюда добраться. Тяжело на Руси, если у тебя в кармане нет ни гроша, а ты дородный и никому не нужный. Даже в холопы никто не хочет брать! Попробуй докажи, что ты боярин и именитый человек Новгорода, если в тебе все видят лодыря и обжору!

– Так значит, тебя, Артемий, только пожалеть можно! Вот бедняга! Никому ты даже в холопы не нужен. Ну и что, нашёл кого-то, кто всё-таки тебя в Новгород доставил? Поверил тебе кто-нибудь?

– Поверил! Я одного негодяя провёл, и он меня всю дорогу кормил. Я ему наобещал золотые горы, сказал, что чуть ли не половину имущества отдам, как домой прибуду!

– Что, и вправду отдашь?

– Нет, конечно! Я уже велел его палками гнать от терема! Пёс помойный вместо того, чтобы на жизнь честным трудом зарабатывать, все соки из меня выпить хотел!

– Ну ладно, Артемий, вижу я, ты человек тёртый, – сказал посадник и сплюнул кровь, – я тут поразмыслил и решил тебя опять в путь-дорогу отправить.

– Нет! Пожалуйста, отец родной, только не это! Я не предназначен для служения, по мне торговые дела ладятся!

– Поедешь к самому великому князю и на словах передашь моё послание! Понял? А коли не хочешь служить Господину Великому Новгороду, то можешь убираться отсюда и к кому пожелаешь холопом идти!

Павша Ананьевич решил отправить Артемия к великому князю в первую очередь для того, что если даже кто и заподозрит его в том, что он вступил в переговоры, то предъявить ничего не сможет. От этого толстого дурака Павша Ананьевич в случае чего решил откреститься, а коли удастся его замысел, то Новгород от этого только приобретёт.

– Скажешь, что Новгород воевать с великим князем не желает и готов пойти на примирение в случае, если он заключит с нами такую же грамоту, что и брат его, а ещё если не будет посадника менять. Кроме того, отныне Городище будет не полностью принадлежать князю, а только частично. А наместника Новгород сам себе выбирать будет на вече. Скажешь, такова воля народа. Смотри, никому не проговорись, а не то я сам тебя из Новгорода изгоню. Это должен только великий князь услышать!

Боярин Артемий вышел из терема посадника словно неживой. Он только решил зажить прежней жизнью, а теперь опять в дорогу. И так его торговые интересы сильно пострадали в его отсутствие. Впрочем, и раньше они шли не очень хорошо. А теперь предстоит опять ехать в дальние земли и опять по осенней грязи.

Князь Дмитрий Александрович, посадник Павша Ананьевич и тысяцкий Иван Ловля собрались в Городище. Вести приходили очень тревожные. Князь Святослав Тверской шёл огнём и мечом по русским землям, передвигаясь при этом с поразительной скоростью.

– Это потому, князь, – сказал Иван Ловля, тысяцкий, – что он не грабит, а всё уничтожает. Он не угоняет скот, а приказывает забить его. Не берёт добро себе, а предаёт огню. Словно не родная это его земля, а чужая. Так даже враги не поступают.

– Князь, надо бы рать собрать и повести её на Василия. Увидев нашу силу, он скорее пойдёт на переговоры, – сказал спокойным голосом Павша Ананьевич, который ни за что не переживал и вообще не хотел идти к князю. Он считал, что, поскольку он уже направил посла к Василию, беспокоиться нечего и Новгород от очередной смены князя только выиграет.

Князь Дмитрий понимал, что договориться хоть как-то с великим князем всё равно придётся. Едва ли он сможет сокрушить своего дядю, к которому примкнули его двоюродные братья, суздальский наместник и тверской князь. Если бы они остались в стороне, то он мог бы с помощью новгородской рати рассчитывать на успех, но теперь надо будет договариваться.

Дмитрий не хотел княжить в Новгороде, так как Переславль был ему куда милее, но понимал, что отказываться от такого лакомого куска не стоит. Если бы удалось втянуть в войну его братьев Андрея и Даниила, то силы опять сравнялись бы, но и тогда рассчитывать на успех можно было бы только после ряда побед. От тестя вряд ли стоит ждать помощи. Князь Мстислав Данилович пока так и ничего не ответил. Хорошо, если Галицкая Русь вообще останется в стороне, подумал Дмитрий. Ведь сестра князя Святослава – жена Юрия Львовича, сына короля Льва, а Устинья Даниловна – сестра его тестя.