– Сани гружёные, трое верхами, – с ходу определил Репнин.

– Четверо. – Мякишев показал ещё на один след, чуть в стороне. И на пустую чекушку – рядом.

Переглянулись озабоченно. Стало ясно: браконьеры, которых ждали назавтра, уже в заповеднике. И было их где-то с десяток.

Микушев напружинился – в ожидании команды.

Обоим приходилось сталкиваться с вооружёнными пьяными группами, для которых «закон – тайга». Не раз в таких случаях браконьеры шли на таран, сметая хилый егерский заслон. А тут – двое пеших против пьяной оравы.

– Упустим – следующего случая, может, год ждать придётся, – напомнил Микушев.

– Ещё чего – упускать! – Репнину даже мысль такая в голову не приходила. Думал он совсем о другом. – Вот что, Егорша! Дуй в администрацию. Про твой побег весь район знает, так что высовываться тебе нельзя. Найдёшь людей – вернёшься. А я пока послежу.

– Как же! Уйду я – держи карман, – схамил Микушев. – Пока туда-обратно… Да и кто сегодня в администрации? Девок с бухгалтерии поднимать?

Из распадка раздался выстрел. Другой. Донеслись зычные крики загонщиков.

– В лощине! На «номера» гонят! – определил Репнин. Стянул карабин. Шагнул на тропинку.

– Через балку быстрей выйдет! – подсказал Микушев.

Разойдясь на пару десятков метров, они побежали к поросшей кустами пади.

– Сразу не выскакивай! У кустарника затихни! Раздвинем – приглядимся, – предупредил Репнин.

Но когда до кустов оставалось совсем близко, оттуда вдруг выскочил Лапин с одностволкой наперевес.

Зыркнул на Микушева.

– Ты! – сладко произнёс он. – На ловца и зверь!..

Не целясь, выстрелил.

Микушеву ожгло плечо. Лапин принялся перезаряжать.

– Не стрелять! – к ним бежал Репнин. – Я начальник отдела охотуправления. Приказываю бросить оружие!

Он выстрелил поверх головы Лапина. Выпустив ружьё, тот зигзагом юркнул в кусты. Репнин добежал до Микушева.

– Как ты? Дай перевяжу!

– На каждую царапину время тратить! – Микушев подобрал карабин, ружьё Лапина. Азартно мотнул подбородком в сторону громких голосов. – Ну, смело мы в бой пойдём?!

Репнин улыбнулся ободряюще. Из кустарника, с другой стороны, раздался новый выстрел. Репнин качнулся, удивлённый, и рухнул лицом на снег. Микушев, не целясь, выстрелил на звук.

Опустился на колени над товарищем. Пуля, пущенная в спину, раздробила позвоночник. Перевернул. Широко открытые глаза смотрели на солнце. Старый охотовед больше не щурился. Мёртвые света не боятся.

Не веря, Микушев провёл по лицу пальцем, бессмысленно счищая первые снежинки.

– А-а! – заорал он в бешенстве. Подхватив карабин, ломанулся через кустарник.

В балке, возле запряжённых саней, сгрудились пятеро. На санях сидел Большунов. Рядом – тыча пальцем в кусты, что-то энергично говорил Лапин. Подле прикрывал шапкой кровоточащее ухо Жеребьев.

При виде охотинспектора с карабином наперевес Большунов грузно поднялся.

– Ты – беглый! – веско произнёс он. – Мы тебя разыскивали и теперь задерживаем!

Микушев, к испугу всех, засмеялся.

– Ой ли! – не поверил