логике должен сообщить другу, где золото. Просто чтоб тот отвёз его в Москву. Потому тот же вопрос, Олег Павлович, – на месте ли самородное золото, что вы с Ватутой перепрятали?! Вы ж понимаете, что без него мы не выйдем на прииск, а значит, цепочка левых поставок опять оборвётся.

– Почему я должен вам верить? – процедил Бероев.

– Да потому, что именно я больше всех рискую! Как говорится – пан или пропал! – в сердцах выкрикнул Шебардин. – Вы хотите освободить вашего друга? А можно опоздать так, что и освобождать будет некого. Генерал Кузьмак на два дня вызван в Москву. Вот эти два дня у нас в запасе. Можем прямо сейчас поднять опергруппу и лететь на Ангару. По экспертизе во ВНИИ геологоразведки есть договорённость. Но – нужны образцы. Ну же! Вертолёт под боком! В какую часть тайги летим?! Да поймите вы, упрямая башка, может, в эту минуту, пока время теряем, кто-то заветное золотишко как раз изымает.

– Уже пытались, – процедил Бероев. Мы оба – и я, и Шебардин – встрепенулись.

Бероев решился:

– Золото есть. И как раз неподалёку. Сегодня хотели вывезти на вертолёте. Чуть не успели. Девчонка – внештатный охотинспектор – в последний момент спугнула. Стала преследовать. Вот что обронили!

Он раскрыл ладонь. На ладони лежал наборный, из янтаря, мундштук. Мне доводилось видеть подобные штучные мундштуки, ножи, авторучки. Их изготовляют заключённые в колониях – для вертухаев.

Видел их, конечно, и Шебардин.

– Кузьмак-младший! – без тени сомнения рубанул он. – Начальник СИЗО-1. Туда как раз обоих – и Фоминых, и Ватуту – доставили. По Кузьмаку ещё два года назад оперативная информация «понизу» шла. И получается – срослось!

Требовательно глянул на Бероева:

– Олег Павлович! Вот при товарище обещаю: назначат начальником УВД – пробью тебя главой облприроднадзора. Хватит пацаном с ружьишком бегать. Иркутский край – вот масштаб по тебе! Бок о бок станем за экологию радеть!

На лесть Бероев не повёлся.

– Отдам только под гарантию! – объявил он. Откровенно, лоб в лоб, посмотрел на меня.

Шебардин, на удивление, обрадовался:

– Так и я этого хочу! Мне самому без московской поддержки никак – затопчут и следов не оставят!..Вы, Семён Александрович, – учёный – не учёный, – но в этой истории не посторонний. Фоминых и Ватуту арестовали как раз после вашего прилёта – из страха.

Он придвинул ко мне телефон.

Я набрал номер начальника методического отдела ГСУ.

– Доюморился, остряк-самоучка? – спросил я Тельнова. – Теперь будешь расхлёбывать. У меня рвёт трубку первый заместитель начальника УВД Павел Евгеньевич Шебардин. И похоже, после разговора с ним тебе придётся мчать по начальству.

Трубку Шебардин схватил обеими руками сразу. А я пошёл по кабинетам – не терпелось поучаствовать в допросах пойманных браконьеров.

Минут через сорок меня разыскал Шебардин – в накинутом тулупе.

– Москва дала добро! Немедленно вылетаю с опергруппой в Братск! – азартно объявил он. – Бероева забираю с собой. Чудный мужик, чудный!

От полноты чувств он потряс мою руку.

В искренность Пал Евгеньича отчего-то не верилось. На всякий случай придержал ладонь.

– Имейте в виду! Олег Павлович будет утверждён рецензентом по пособию. А ближе к осени пригласим его основным докладчиком на совместную конференцию МВД и Главохоты. Так что – берегите его.

– А то! Такого-то человека! – заверил Шебардин на ходу.

Я собрался проститься с Бероевым. Но не успел: когда, накинув дублёнку, выскочил из здания, вертолёт уже взлетал.

На другой день я вернулся в Иркутск. За оставшееся время предстояло подбить итоги командировки.

Перед самым отъездом в аэропорт в номере меня застал звонок Тельнова.

– Здравствуйте, Сванадзе! – ехидно произнёс Игорь. – Докладываю: с вашей лёгкой руки завтра с утра в Иркутск вылетает комплексная милицейско-прокурорская бригада. Куда и меня, бедолагу, втиснули. Говорят – инициатива наказуема. Так что за кефир вам отдельное спасибо!

– Себя благодари, – буркнул я.

Бероева до отъезда я так и не увидел. А по возвращении был откомандирован в составе аналитической группы в Тамбов – количество укрытых от учёта преступлений в области на порядок превысило среднестатическую норму.

Бывая в министерстве, узнавал вскользь о событиях в Иркутске. Новое расследование оказалось по последствиям разрушительнее первого. Массовые отставки в УВД. Массовые посадки среди партхозактива.

В повседневной текучке я то и дело вспоминал Бероева. Пытался связаться. Но в тайге телефона нет. А написать руки всё не доходили.

Через год получил от него письмо:

Дорогой Семён! Хорошие встречи остаются в памяти навсегда! С полгода помогал по возобновлённому Большому делу. Даже схлопотал благодарность от вашего министра. Но – что важнее – добился освобождения Ватуты. Многих воров удалось посадить. В том числе памятного тебе Большунова – за хищения в особо крупных размерах. Многих поувольняли. Впрочем, по большому счёту ничего не изменилось – разве что фамилии на руководящих кабинетах. Шебардин, назначенный вместо Кузьмака начальником УВД, и думать забыл о своих экологических мечтаниях. Даже просто попасть к нему на приём ныне совершенно нереально.

Так что по-прежнему мотаюсь по тайге и – тем доволен.

Пособие твоё к нам поступило. Вполне дельное. Но только – есть пособие, нет пособия – заставить милицию расследовать дела по браконьерству по-прежнему невозможно.