в рот последний кусочек и отставляет тарелку, бросая безэмоциональное:

– Спасибо.

Есть ощущение, что она пришла попрощаться. Как бы не так! Ставлю локти на стол и упираюсь подбородком в сцепленные пальцы. Голова кажется невыносимо тяжелой.

– Значит, ты уже видела пост?

– Да, добрые люди показали.

– Есть мысли, кто мог это сделать?

– Какая разница? – пожимает она плечами и сонно моргает. – Все уже случилось. Надо думать, как вычеркнуть из истории тебя.

– Ты о чем?

– О твоем блоге. Это же плохо для имиджа.

Прижимаю горячие пальцы к векам, сдерживаясь из последних сил.

– Какой к черту имидж, Лена? Какая-то шваль решила тебя унизить, а ты думаешь о моем блоге?

– Конечно. О чем еще мне думать?

Это уже за гранью. Слышу глухой хлопок в голове и открываю глаза, напрягая шею.

– Например, о себе! О том…

– Джек! – перебивает Лена, широко улыбаясь. – Мне плевать! Это гнилые потуги какой-то обиженной телки. Я не знаю, кто это. Были пару вариантов, но слетели, да мне и неинтересно. А на малолеток, которые полощут меня по чатам, еще больше плевать. Я что, для них живу? Нет. Но ты… Это ведь твоя аудитория. Надо что-то делать.

– То есть тебя это не трогает?

– Святые снежинки! – удивленно вскрикивает она. – Ты переживал, что я расстроюсь из-за этого?!

– Да! – хлопаю по столу. – Переживал!

Лена выпрямляет спину и смотрит сквозь меня. Ее голос меняется, становится тише и глубже, будто она говорит со мной из другого измерения.

– Только из-за этого переживал?

– Что ты имеешь в виду?

– Содержание поста.

– Может быть, ты мне сама об этом расскажешь?

– А ты мне поверишь?

– Лена, я хочу тебе верить, но ты недоговариваешь слишком много.

– Я уже рассказала все, что тебе нужно знать, – сухо отвечает она.

– Как же с тобой трудно…

– А об этом я предупреждала.

– Да, – усмехаюсь я, – точно. Как я мог забыть?

– Еще раз спасибо за завтрак, – говорит она и встает из-за стола.

Подскакиваю с места, преграждая ей путь. Сердце бешено колотится, тревога сжимает горло.

– Сядь, пожалуйста! Мы не закончили.

– Джек, я не буду оправдываться или раскаиваться. Плакать и умолять простить меня и принять. Единственное, о чем я жалею, что пострадала твоя репутация. Если я могу помочь как-то все исправить, позвони.

– Сядь! Пожалуйста.

– Кирилл, – произносит она твердо.

– Владлена, – отвечаю ей в тон.

Она криво усмехается и качает головой, возвращаясь на стул. Закидывает ногу на ногу и складывает руки на груди. Опускаюсь на свое место и произношу спокойно:

– Поправить дела в интернете – дело пары дней. Снимем несколько шуточных видосов на эту тему, все посмеются, поймут, что пост – утка, и забудут. Таких новостей в час по пять штук выходит. Это вообще не проблема.

– А в чем тогда проблема?

– Я не могу это так оставить. Если тебе плевать, то мне нет. И не потому, что я верю написанному, а потому, что кто-то решил на этом сыграть.

– Не знаешь, куда звонить, если нашел редкий вымирающий вид? У меня тут, кажется, последний рыцарь, – смеется она.

– Теперь тебе весело?

Лена стирает улыбку, ее длинные ресницы отбрасывают тень грусти на бледную кожу:

– Это нервное. Тяжелый был день. Если честно, я думала, ты меня бросишь.

Тянусь ближе и касаюсь кончика ее носа своим:

– Только если на постель.

Ее тихий смех звенит в напряженном воздухе кухни, очищая его и освежая. На душе становится легче, но разговор еще не окончен. Расслабляться рано.

– Лен, в записи слишком много реальных фактов, значит, писал человек из твоего окружения. И ты сказала, телка… Думаешь, это сто процентов девушка?

– Бабская выходка, – насмешливо произносит она.

– Твой бывший тоже подходит под определение.

– Это не Виталик.

– Знаю.

Лена воинственно хмурит брови. Время второго раунда.

– Ты с ним встречался?

– Да.

– И-и-и?

Медлю, собираясь с силами, потому что понимаю, сейчас начнется перестрелка. Никто не любит, когда лезут в его жизнь за спиной. Я тоже разозлился бы, но молчать не могу.

– Я знаю о долге перед Артуром и откуда он взялся.

Если бы я видел Лену впервые, то выпрыгнул бы в окно, не раздумывая, чтобы сохранить себе жизнь. Она не просто злится – это ярость и огненная паника. Она сжимает зубы, сдавливает указательный палец. Кажется, что ее волосы становятся пышнее и она вот-вот поднимется в воздух от этой энергии.

– Лена, – примирительно говорю я, собираясь все объяснить.

– Нет! Не смей! – строго говорит она, повышая голос. – Не вздумай предлагать помощь! Эта тема закрыта!

– Послушай!

– Скажешь еще хоть слово, и я уйду.

Хорошо. Она запретила говорить, но не смотреть. Пытаюсь донести одним взглядом, что хочу быть с ней, хочу помочь. Что не осуждаю и не стану винить. Человек всегда больше, чем его поступки и слова. Людьми нас делают ошибки, цели, шрамы, мысли, чувства, мечты… И все, что сочетается в ней, мне близко и понятно.

Лена опускает голову и облизывает губы, протяжно выдыхает и произносит с убийственной решительностью:

– Я должна сама. Сама, понимаешь?

– Но ты не одна.

– Знаю, но это не твое дело. Это мой долг, моя ошибка. – Она хлопает ладонью по столу. – Кирилл, пожалуйста, не вмешивайся, иначе у нас ничего не получится. Я не хочу быть должной больше никому, и тебе тоже.

– Это ультиматум?

– Прости, но да.

Протягиваю через стол раскрытые ладони. Лена касается кончиков моих пальцев, и я крепко обхватываю ее руки. Нет никакого смысла давить сейчас, только брыкаться будет, но это не значит, что мы договорились.

– Я хочу уволиться, – вздыхает она.

– Отличная новость.

– Я не занимаюсь сексом за деньги.

– У меня сегодня день рождения?

Лена мягко усмехается, а я улыбаюсь. Кажется, тучи рассеиваются.

– Джек, я не святая.

– Правда? А я и не заметил.

– Сегодня я танцевала приват, пока гостю делала минет другая девушка.

– У тебя бесплатная подписка на порно?

– Можно и так сказать.

– Лен, я все понимаю. Честно! Большой долг, страх, твой железобетонный характер. Понимаю, почему ты влезла во все это. Секс-индустрия везде: и в Сети, и в реале. Она процветает, а общество требует и хавает. И я не из тех, кто будет рассуждать о том, насколько это нормально. Каждый может решить сам, но я не хочу, чтобы ты там оставалась, даже лайтово.

– Четыре месяца. Мне нужно еще четыре месяца.

– Хорошо, что я крашусь в пепельный. Не будет видно седины.

– Ты готов на это?

Нет. Все закончится раньше, только Лене знать об этом не обязательно.

– Я готов лечь спать. Жуткая ночка была.

– Схожу в душ…