– Мы бы умерли, – не моргнув глазом, сказал Бука. – Эта дрянь растворяет органику без остатка.

– Выходит, ты наводчик, Провидец! – оскалился Клещ.

– Подкалывай дальше! – огрызнулся Прохор. – Не боишься рядом со мной оставаться? Ты ведь теперь тоже мишень!

– Не боюсь, – продолжая ухмыляться, сказал Клещ. Кивнул в сторону Буки: – Пока с нами вот он, я спокоен. Этот парень знает, как выжить в этом гнилом месте.

– Я одного не пойму: как они на меня вышли? – задумался Прохор. – Если нейрофона у меня нет, то и отследить нельзя.

– А здесь и с нейрофоном не отследишь, – сказал Бука. – Связь нестабильна. Охотники за хабаром сюда с аналоговыми рациями ходят – и то толку мало.

– Может, следит кто за нами? – подала голос Лола.

Бука повернулся в сторону Лолы, ткнул пальцем в ее сторону:

– Умница! Думаю, так и есть. И сейчас тот, кого послали следить, где-то рядом. Он должен удостовериться, что мы ликвидированы.

– Вот гнида… – протянул Клещ.

– Потом, я полагаю, он должен донести заказчикам о выполнении. Причем лично – беспроводная связь, как я говорил, здесь паршивая.

– А проводная? – отозвался Прохор. Жестом показал, как снимает с телефона трубку, и покрутил в воздухе пальцем, набирая номер на воображаемом диске.

– Ты же сам пробовал: в Зоне никогда не знаешь, кто на самом деле на другом конце провода.

– А ну-ка, тихо… – Лола вдруг напряглась, как дикая кошка, вглядываясь куда-то во мрак. – Видели – там что-то двигалось!

– Где?

Прохор только обернуться успел, а Лола уже сорвалась в бег, легко набирая скорость.

– Стой, дура! – сдавленно крикнул вслед Клещ. – Еще вляпаешься в какую-нибудь срань… А, черт!

Клещ бросился следом. Пара секунд – и оба уже скрылись в кустах. Из темноты послышалась возня, сдавленные крики.

– Может, помочь им надо? – дернулся было Прохор.

Бука остановил его, ухватив за рукав, со словами:

– Без тебя справятся. Посмотри лучше, какое небо!

Растерянно последовав неожиданному предложению, парень не пожалел.

Небо изменилось. В тучах образовалась гигантская, на полнеба, идеально круглая дыра. Подумалось даже: эту дыру, небось, пробила та самая гелеобразная масса, рухнувшая с небес, чтобы прибить четверых людей, как тараканов. Но выяснять ничего не хотелось, потому что все дурные мысли мгновенно прогоняло завораживающее зрелище звездного неба.

Чужого неба. То, что такое небо невозможно увидеть с поверхности Земли, было ясно любому, кого обучали прикладному ориентированию по звездам. А Прохора обучали. И он точно знал: с Земли невозможно увидеть подобное.

Огромная, занявшая полнеба серебристая полусфера – как будто они находятся на поверхности спутника планеты-гиганта. Крупные, колкие звезды, слишком густо рассыпанные, отчего начинало глаза резать. И странный, совершенно неуместный бледноватый диск, который просто невозможно увидеть на небе невооруженным взглядом.

– Что это? – завороженно глядя в небо, спросил Прохор. – Это же… Галактика?!

– Туманность Андромеды, – отозвался Бука.

– А эта планета-гигант?

– Не узнаешь? Кратеры на поверхности тебе ничего не напоминают?

– Луна?! Но как?..

– Гравитационное увеличение, – не отрывая взгляда от зрелища, сказал Бука. – Так это назвал мой знакомый – тот самый ученый. Вроде как пространство над нами сейчас искривлено каким-то образом и превратилось в линзу размером с Млечный Путь. Не спрашивай, как это работает, – на это даже мой друг-ученый не находил ответа. А он был поумнее нас на порядок.

– Судя по всему, ум не помог ему выжить.

– А в Зоне ум – не самое главное.

– А что главное – опыт?

– Опыт тоже не гарантирует от самой идиотской ошибки.

– А что тогда? «Чуйка»?

– Нет ничего более обманчивого в Зоне, чем «чуйка».

– Что же тогда?

– Удача. Точнее, пруха. Так это здесь называют.

– Как-то совсем глупо. Надеяться на везение…

– Надеяться на него бесполезно. Удача или есть, или ее нет. Зона это четко проявляет: везунчик ты или потенциальная жертва. В Институте даже специальный отдел изучал феномен «прухи». И статистика подтверждала железно: люди здесь четко делятся на везучих и неудачников. Эти качества никак не связаны с тем, что из себя представляет человек там, за Периметром, в Большом мире. Там он может быть самым успешным политиком или бизнесменом – а в Зоне умрет, уколовшись иголкой. И наоборот, самый никчемный человек из «обычного мира» становится здесь лидером группировки или лучшим охотником за хабаром. Здесь удача имеет другую природу – это не случайность, это какой-то особый закон природы…

– Погоди, Бука! Что-то наши притихли…

– А что им шуметь? Вон они, обратно идут. И не одни.

Зрение у Буки было как у кошки. Прохор так и не смог разглядеть друзей во мраке – пока те не вышли в полосу лунного света. Прохор невольно поднял голову, чтобы проверить, не показалось ли ему увиденное на небе. Но там уже было обычное небо и обычного размера Луна. Видимо, эффект «гравитационной линзы» был кратковременным.

Прохор снова поглядел на Клеща с Лолой. Те волокли под руки какого-то согнутого пополам типа. Дойдя до Буки с Прохором, пнули пленника по ногам сзади, и тот безвольно упал на колени.

– Поймали наводчика, – сообщила Лола. – Он через тепловизор за нами наблюдал. Хотел удрать, да вот эта хреновина тяжелая, с ней от меня не убежишь.

Она бросила на землю странной формы увесистый предмет. Из темного металла, напоминавший покрытое сложным узором вытянутое яйцо.

– Какое-то оружие «мусорщиков», – сообщил Клещ. – Вызывает нечто вроде орбитального удара этой слизью.

Он кивнул в сторону ДК, с которого продолжали стекать и испаряться остатки убийственного «геля».

– По площадям бьют, собаки, – смакуя каждое слово, добавил Клещ.

– Лучше бы вы меня отпустили, – хриплым голосом сказал пленник. – У вас будет фора, чтобы из Зоны убраться, а потом спрятать подальше свои задницы. Это хоть какой-то шанс. Хотя я на вашем месте сам бы к «мусорщикам» явился, пощады просить стал. Жалости они не знают, но вдруг вы докажете, что можете быть им полезны?

Приглядевшись к пленнику, Прохор крякнул:

– Так этого я видел, Бука! Он через твой московский портал с приятелями проходил! Только у него еще противогаз был.

– А он и есть – вон, в подсумке у него, – сообщила Лола.

– Так что, сдаваться пойдем? – оскалился Клещ.

– Ага, – отозвалась Лола. – Только губы накрашу. Или что там еще накрасить, чтобы «мусорщики» оценили?