Но даже среди профессионалов большинство скорее сами правильно дают ложные посылы, нежели точно расшифровывают чужие. Способность к расшифровке достигается только благодаря утомительному запоминанию или записи характерных сигналов или близкому общению.

Теперь обратимся к группе людей, которым по долгу службы необходимо отличать правду от лжи, ежедневно оценивать чужую честность. Представителей двух профессий — работников правоохранительных органов и таможенных инспекторов — проверили на навык распознавать чужой обман.

МНОГИЕ НАВЫКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ИГРОКОВ В ПОКЕР ОТРАЖАЮТ СПОСОБНОСТИ ОБМАНЫВАТЬ И РАСПОЗНАВАТЬ ОБМАН В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ.

Таможенные инспекторы должны быстро принимать решение: кого из огромного числа людей, въезжающих в Соединенные Штаты, следует тщательнее досмотреть, а может, и обыскать. В рамках эксперимента группу опытных таможенных инспекторов сравнили с группой неспециалистов. И те и другие просмотрели кассету постановочных бесед с инспекторами (Краут и По, 1980). Добровольцы играли роль авиапассажиров, половину из которых снабдили контрабандными товарами. Им посулили денежную награду, если они проведут инспекторов. Путешественники с контрабандой показали себя убедительными лжецами и у обеих экспериментальных групп вызвали меньше подозрений, чем «чистые» пассажиры. Интересно, что неспециалисты угадывали контрабандистов вернее, чем инспекторы.

Несмотря на то что таможенные инспекторы знали, что участвуют в эксперименте, они не смогли отрешиться от предрассудков, что по определенным характеристикам (таким, как возраст, пол, раса и социальное положение) можно вычислить контрабандиста. Признаки, на которые обращали внимание и таможенные инспекторы, и неспециалисты в начале эксперимента, — лаконичные ответы, изменение позы, отсутствие зрительного контакта, сообщение большого количества не относящихся к делу фактов, уклонение от прямых ответов и нервозное состояние. Этот эксперимент доказал, что группа людей, которые по долгу службы вынуждены распознавать обман, справились с задачей не лучше, чем любители, потому что в них укоренились (неверные) предрассудки, которыми они руководствуются при принятии решений.

Дипауло и Пфайфер (1986) протестировали способность работников правоохранительных органов в распознавании обмана. Они провели стандартный тест с тремя экспериментальными группами, в каждой из которых было более 100 человек. Они оценивали аудиопленку с утверждениями, половина которых были ложными. В каждой группе присутствовали студенты без специального опыта в раскрытии обмана, курсанты, проходившие подготовку к службе в федеральных правоохранительных органах и уже имеющие некоторый опыт в распознавании лжи, и опытные офицеры, для которых выявление лжи является важным профессиональным навыком.

Среднее количество правильных ответов всех участников составило в среднем 53,6 %. Среди трех групп не было значительного разброса. Студенты дали такой же результат, как и работники правоохранительных органов, а неопытные офицеры не отстали от старших коллег. Все участники эксперимента были уверены в правильности своих ответов, хотя ошибались примерно в половине случаев. У опытных офицеров существовала обратная зависимость между правильностью и уверенностью. Иными словами, чем больше они были уверены в ответе, тем реже оказывались правы.

Исследование можно критиковать за искусственность ситуаций. То есть непривычность для полицейских. Альдерт Врий (1993), занимавшийся той же проблемой, провел тщательно продуманный эксперимент: актер, переодетый офицером полиции, опрашивал других актеров, были ли у них в карманах наушники. Актеры всегда отвечали отрицательно, хотя у половины из них наушники были (т. е. только 50 % утверждений были истинными). На видеопленку записали двадцать вопросов и ответов на них (10 правдивых и 10 ложных) и согнали на одну кассету (с 15-секундной паузой, за которую участники эксперимента должны были решить, правдивый или ложный ответ они услышали, и определить степень уверенности в своем ответе).

92 голландских детектива, каждый из которых проработал в полиции в среднем 17 лет, посмотрели кассету. Хотя детективы были уверены в своих ответах (их оценки каждой ситуации в основном совпадали), они оказались правы лишь в 49 % случаев. В более поздних исследованиях была выявлена тенденция (не очень прочная) к обратной связи между уверенностью и правильностью. Детективы (неверно) анализировали одежду (неопрятная одежда связывалась с преступностью), улыбку и движение рук для определения обмана. Они пользовались последним критерием, несмотря на то что ранее было доказано, что обман сопровождается сокращением жестикуляции. Вывод: опыт усиливает уверенность в собственных способностях и приводит к тому, что решения принимаются на основе сложившихся стереотипов, мешая изучать и правильно анализировать знаки.

Масштабные исследования представителей разных профессий подтвердили данные, полученные в результате описанных выше экспериментов, но имели одно разительное отличие. Экман и О’Салливан (1991) обнаружили, что только члены Секретной службы Соединенных Штатов демонстрировали значительно более высокие результаты на тесте с видеокассетой. (На записи студенты-медики описывали свои положительные эмоции от фильма, независимо от того, был ли он приятным или омерзительным.) Представители других профессий, включая следователей, специалистов по полиграфу, судей, психиатров и студентов колледжей, показывали низкие результаты.

Однако внутри всех групп, особенно среди представителей Секретной службы, некоторые участники не ошибались в 80 % случаев. 29 % членов Секретной службы достигли этих результатов; среди психиатров (они на втором месте) только 12 % дали тот же результат. Участники со значительным количеством правильных ответов обращали внимание только на невербальные подсказки и на их отношение к речи. Участники, допускавшие промахи, руководствовались только услышанными утверждениями. Другим навыком проницательных людей была способность улавливать беглые эмоции (мимолетное и неуместное изменение мимики).

Гипотеза исследователей, почему члены Секретной службы лучше распознавали обман: им по долгу службы часто приходится выделять подозрительных людей в толпе. Кроме того, их работа с людьми заставила их поверить, что большинство людей говорят правду, тогда как офицеры правоохранительных органов привыкли, что большинство стремится их обмануть.

Исследование Экмана и О’Салливана подтвердило предположение, что большая часть групп, включая офицеров правоохранительных органов, не обладает особыми навыками для раскрытия обмана. Полученные ими данные доказали и отсутствие зависимости между уверенностью человека в своей способности распознавать обман и правильностью его ответов в рамках эксперимента.

Профессор Рэй Булл (1989) из Глазго привлек внимание к ряду объявлений, призывающих молодых людей пополнять ряды полиции, и книгам по профессиональной подготовке, которые намекают на то, что распознавать обман легко. Рекламные объявления уверяли: правильный анализ подсказки в речи и поведении позволит развить нужные способности. За исключением двух неопубликованных исследований (которые нельзя критически оценить на предмет обоснованности), Буллу не нашел подтверждений тому, что специальная подготовка превращает офицера полиции в живой детектор лжи. Он заключил, что сами по себе эти объявления и книги содержали ложную информацию.