Наше резюме: за исключением профессиональных игроков в покер и членов Секретной службы, люди, чья работа подразумевает хорошие навыки в распознавании обмана, демонстрируют такие же результаты в рамках экспериментов, как и неспециалисты. Однако, к сожалению, эти люди часто обманывают самих себя, считая, что обладают особыми способностями. Их решения основаны на ложных знаках, стереотипах и предрассудках.

Каждый из нас ежедневно сталкивается с распознаванием обмана. Основной метод, которым мы пользуемся, чтобы отделять ложные утверждения от истинных, — анализ противоречий между вербальными сообщениями и известными собеседнику сведениями и противоречие между вербальным и невербальным поведением. Можно развивать в себе способность распознавать обман. Дети постепенно учатся читать невербальные послания и сравнивать с вербализированными сообщениями. По мере накопления жизненного опыта они также учатся критически оценивать чужую речь. Большинство людей, как детей, так и взрослых, склонны считать, что сказанное — правда. Это предвзятое отношение облегчает социальное взаимодействие. Чрезмерная циничность — помеха в социальных отношениях.

Мы умеем распознавать обман более (но не намного) чем в половине случаев. Многие люди, профессия которых требует особых навыков в распознавании лжи, например полицейские, уверены в своей способности определять ложь, но в этом они обманывают себя: их способности довольно заурядны. Но есть и люди с исключительным чутьем на обман. Благодаря специальной подготовке или врожденной интуиции они очень восприимчивы к невербальной коммуникации и мимолетному выражению эмоций.

У меня лично есть серьезные замечания по поводу так называемых детекторов лжи.

Государственный Секретарь Джордж Шульц 20 декабря 1985

Когда люди столкнулись с тем, что им стало важно определить, врет ли собеседник, и осознали несовершенство человека в его способности выявить ложь, они начали искать дополнительные средства распознать обман. В последние годы для этих целей стали использовать полиграф. Активная эксплуатация этого устройства для определения честности работников, чиновников правительства и преступников (помимо прочих) — предмет непрекращающихся споров.

Попытки распознать обман, несомненно, относятся к зарождению человеческих взаимоотношений. Одним из первых зафиксированных примеров стала библейская история двух женщин, каждая из которых заявляла, что ребенок — ее. Обе они пришли к царю Соломону, который для разрешения спора предложил разрезать ребенка пополам, чтобы каждой женщине досталось по половине. Настоящая мать обезумела от горя, а самозванка согласилась. Соломон отдал ребенка настоящей матери. Хотя эту историю можно анализировать на разных уровнях, Клайнмунтс и Сзукко (1984 а) обратили внимание на то, что решение царя Соломона основывалось на эмоциях настоящей матери. Это противоположно современным принципам определения лжи. Сегодня сильное волнение связывают с обманом. Клайнмунтс и Сцукко задались вопросом, вынес бы Соломон такое же решение в конце ХХ века, если бы оно основывалось на показаниях полиграфа.

В ИНДИИ ОБВИНЯЕМЫЕ ЖЕВАЛИ СУХОЙ РИС, А ПОТОМ ВЫПЛЕВЫВАЛИ: ЕСЛИ НА НЕМ НЕ БЫЛО КРОВИ, ЧЕЛОВЕКА ПРИЗНАВАЛИ ВИНОВНЫМ.

В разное время и в разных культурах ложь разоблачали разными способами (Trovillo, 1939, 1940). Например, с помощью «суровых испытаний». Ежели человек под ними не ломался, значит, правда на его стороне. Арабские бедуины заставляли представителей спорящих сторон облизывать раскаленный докрасна железный прут. Тот, кто сжигал язык, и считался лжецом.

Схожим методом пользовалась испанская инквизиция. Доказательством виновности служил застрявший в горле кусок хлеба с сыром. Все проверки основаны на том, что сокращение слюноотделения (которое, как сегодня известно, связано с тревогой и симпатическим возбуждением нервной системы) указывает на обман. Хотя невиновный, так же как и виновный, мог испытывать чувство тревоги из-за страха, что ему не поверят, или из-за того, что ему предстоит облизывать каленое железо.

В Средние века знатный супруг, подозревающий жену в неверности, прибег к помощи своего советника. Советник сел рядом с его женой за ужином, положил руку на ее запястье и заговорил с ней. В определенный момент, когда он намеренно упомянул имя предполагаемого любовника, пульс женщины участился, чего не случалось, когда он произносил имя ее мужа. Основываясь на этом, от нее впоследствии добились признания (Tovillo, 1939).

Такие «нетехнологические» приемы выявления лжи были вытеснены технологическими в первой половине ХХ века. Труды психофизиологов, изучавших физиологические изменения, связанные с переживаниями, изучал итальянский криминолог Ломброзо. Со своим коллегой Моссо он анализировал учащение пульса и приток крови к конечностям для определения правдивости ответов обвиняемых на допросе. Позже Бенусси (другой итальянский ученый) связал ложь с изменениями дыхания, а Марстон (студент Гарварда) описал взаимосвязь между ложью и систолическим кровяным давлением. Один из первых полиграфов создан Ларсоном, студентом медицинского факультета Университета Беркли, который работал на полицейский участок. Этот аппарат измерял кровяное давление, пульс и дыхание. Ларсон и Килер создали прототип современного полиграфа, достаточно компактный, чтобы помещаться в небольшой коробке, размером с маленький чемоданчик. Позже к уже перечисленным физиологическим параметрам прибавилось измерение гальванических кожных реакций (уровень электропроводимости, определяемый по уровню потоотделения).

Усовершенствование технологии увеличило качество этих измерений и уменьшило размеры аппаратов, но современный полиграф по-прежнему измеряет те же физиологические параметры, что и в 1930‑х годах, — пульс и кровяное давление, глубину и частоту дыхания и проводимость кожи.

Технологическое распознавание лжи основано на том, что физиологические реакции на тревогу, страх или чувство вины, вызванные неправдивыми утверждениями, можно объективно измерить. Прежде чем рассмотреть методы работы с полиграфом и их несовершенство, мы проанализируем некоторые случаи его применения.

Роджер Кейт Коулман обвинялся в изнасиловании и жестоком убийстве своей невестки/свояченицы. Он твердо настаивал на своей невиновности, и в двух национальных новостных журналах (Time и Newsweek) были опубликованы статьи, в которых подробно описывалась несостоятельность предъявленного обвинения (например, четыре человека слышали, как кто-то другой признавался в этом преступлении) (Джонсон, 1992; Каплан, 1992). К несчастью для Коулмана, отношение к нему было предвзятым из-за ранее предъявленного обвинения в попытке изнасилования. Когда Коулману дали последнее слово, он попросил пройти проверку на полиграфе. Его просьбу удовлетворил Дуглас Уайлдер, губернатор штата Вирджиния. Проверка на полиграфе состоялась за 12 часов до приведения в исполнение приговора суда. Коулман провалил проверку на полиграфе и той же ночью был казнен на электрическом стуле в штате Вирджиния (Washington Post, May 11, 1992). Для статьи о казни корреспонденты «Вашингтон Пост» провели интервью с профессором Дэвидом Ликкеном, главным критиком полиграфа: «Я пришел в ужас, услышав об этой проверке на полиграфе. Полиграф неспособен определить ложь. Он измеряет волнение. Я не представляю, как человек накануне смертной казни может успешно пройти проверку на полиграфе».