— Да, присаживайся. — Аристократ указал на расположенное напротив его стола кресло и у юноши не было никакого иного выбора, кроме как подчиниться. — Я хотел поразмышлять вместе с тобой.

Ноир начал выкладывать на стол отрезы пергамента, бегло осматривая каждый взглядом, пока не нашел один искомый.

— Вот такое донесение мне принесли вчера ночью. Что ты об этом думаешь? — Мужчина протянул сыну аккуратный бумажный квадрат, который, судя по заломам, ранее был многократно сложен. Таасим молча принял его и углубился в чтение, и с каждой новой строчкой его брови взлетали все выше вверх.

— Кто тебе об этом сообщил, отец? — Спросил наконец изрядно удивленный юноша. — Этим сведениям можно доверять?

— Человеку, который мне их принес, нет резона обманывать.

— Но тогда ведь получается, что Данмар… кхм… никакой не аристократ?

— Очень похоже на то, — согласно кивнул Ноир, довольный тем, что его отпрыск пришел к тем же выводам, что и он сам. — По крайней мере, если поверить на слово работорговцам.

— А может ли статься так, — осторожно поинтересовался Таасим, боясь ляпнуть какую-нибудь глупость, — что в этом послании речь идет о другом человеке с таким же именем?

— Может, конечно! — Снова с каплей довольства в голосе подтвердил мужчина, словно бы поощряя сына за то, что не стал слепо верить в изложенную в послании информацию. — Только маловероятно. Сколько на всю империю найдется глупцов, которые назовут своего ребенка проклятым именем? А у скольких из них еще будет родитель кузнец?

Юный аристократ ничего не ответил, потому что побоялся подвергать сомнению размышления отца. И пусть мальчишка действительно везде представлялся сыном кузнеца, однако самому Таасиму этот аргумент главы казался весьма зыбким. В конце концов, настоящий Данмар мог быть давно мертв, а самый юный Аколит просто присвоил себе его имя, чтобы сохранить свое инкогнито.

— Я отправил несколько людей в пригород, — поделился Ноир, — и они собрали для меня еще немного информации. Судя по всему, история эта произошла больше года назад, когда работорговцы пытались прибрать одного осиротевшего мальчика. Его по странному совпадению звали точно так же, как и ублюдка, нанесшего нашей семье оскорбление. Однако отправленные по его душу ловцы бесследно исчезли. А под покровом ночи кто-то зашвырнул голову одного из охотников прямо на территорию логовища работорговцев, отчего те сразу же заподозрили вмешательство в их дела конкурирующей банды. Естественно, бандиты попытались спросить с них за исчезновение и убийство своих людей, но понимания не встретили. И с тех самых пор в пригороде медленно, но верно тлеет этот конфликт. Некто весьма настойчиво стравливал преступников между собой на протяжение целого года.

Ноир прервался, чтобы убедиться, что Таасим внимательно его слушает и следит за ходом мыслей. Заметив на лице отпрыска крайнюю степень сосредоточения, он удовлетворенно кивнув, продолжил:

— С недавних пор главари банд все-таки сумели отыскать свои мозги, и теперь они очень желают докопаться до истины. Мальчишку Данмара, сына кузнеца, ищут сейчас не только по всему пригороду и третьему кольцу Махи, как причину, из-за которой начались их несчастья, но и даже ведут поиски в султанате. На тот случай, если в деле замешаны работорговцы какой-либо третьей стороны. И никто из них не может даже предположить, что этот выродок вольготно устроился среди нас, и как ни в чем не бывало учится в Дивинатории.

— В этой истории очень много темных пятен, отец, — рассудительно ответил юноша. — Если Данмар простолюдин из пригорода, то откуда у него деньги на обучение? Да и где, в конце концов, он освоил такую необычную школу фехтования короткими клинками? Я до сих пор не могу поверить, что он так легко убил в поединке Иматироса…

— Это интересные вопросы, сын, — глава Атерна задумчиво потер подбородок, откидываясь в кресле. — Но мы можем не искать на них ответов.

— То есть? — Не понял Таасим. — Но ты ведь говорил, что если он из высокородных…

— Да, говорил! — Недовольно перебил юного аристократа отец. — Но если мы можем попытаться убрать чертового мальчишку руками работорговцев, так ли уж нам важно, кто он по происхождению? Ведь наши имена в этой истории упоминаться не будут. Я просто найду людей, которые помогут ловцам проникнуть в первое кольцо, а остальное они сделают сами.

—Хм-м-м… это… звучит рационально, — с некоторым трудом выдавил из себя юноша. Нет, на самом деле, ему не понравился план отца. Слишком грязный, подлый и совершенно недостойный для аристократа поступок. Но в то же время, Ноир учил сына всегда поступать разумно, двигаться к цели кратчайшим путем и с наименьшими затратами. И этот предложенный главой рода выход выглядел как раз одним из таких.

Дальше разговор с отцом уже не клеился, поскольку сына начали одолевать собственные сомнения, и старший Атерна, видя как выпадает из реальности его наследник, грубо выставил его, сославшись на большое количество работы. В любой другой день Таасим непременно бы огорчился от этого, посчитав, что снова чем-то огорчил требовательного родителя, но сейчас, напротив, испытал лишь облегчение.

Блуждая по огромному поместью, одолеваемый роем тревожных мыслей, юноша даже не заметил, что за ним, словно приклеенная, всюду ходит по пятам хрупкая женская фигурка. А когда Таасим все-таки спохватился, то встрепенулся, едва не выхватив висящий на поясе палаш.

— Ирида, ты напугала меня! — Облегченно выдохнул аристократ, узнав преследовательницу. Хотя с чего бы вдруг ему напрягаться? Он в собственном доме, ему здесь некого бояться. Вроде бы…

— Извини, я просто увидела, что ты бредешь грустный и задумчивый, и решила пойти за тобой.

Наложница отца потупила взгляд, сделавшись настолько жалостливой, что у Таасима защемило сердце. Он прекрасно знал, кем ему приходится эта женщина и хотел бы подарить ей куда больше тепла, но Ноир всегда был против их общения.

— Да ничего страшного, — попытался сгладить свой тон наследник рода, — просто я слишком погрузился в себя, и не ожидал никого встретить в такое время.

— Тебя что-то беспокоит, Таасим? — Нежно спросила женщина, и уже от одного только звучания ее голоса юноше стало немного легче.

Всю свою сознательную жизнь он рос, не зная материнского тепла и ласки. Суровые наставники, строгий отец и постоянные тренировки не могли заменить ему одного единственного самого родного человека. Поэтому наследник Атерна все свое детство считал себя каким-то неправильным. Ущербным настолько, что его бросила даже мать.

Юный аристократ вообще впервые увидел Ириду только тогда, когда он уже поступил в Дивинаторий. А до этого ему приходилось довольствоваться о ней даже не слухами, а лишь их обрывками, поскольку нынешняя жена Ноира, родившая ему пятерых дочерей, всей душой ненавидела и самого Таасима, и женщину, его породившую. А потому под крышей этого дома подобных обсуждений старались избегать не только слуги, но и даже сами члены рода.

Кроме, конечно же, самого главы Атерна. Он, как и всегда, говорил что хотел и когда хотел. У наследника даже сложилось впечатление, что он принял назад Ириду не потому, что все еще испытывал какие-то чувства к своей бывшей наложнице, а потому что желал столкнуть подростка лбом с новым испытанием. Просто чтобы посмотреть, как он будет с ним справляться.