Сверкнула глазами так, что он на мгновение даже вскинул брови – поверил. Затем ухмыльнулся, подхватил под бёдра, заставив обнять ногами, прижал к себе, заглянул в глаза.

– Уверена? – с его лица не сходила та самая ухмылочка мужского превосходства, что всегда меня бесила, но не сейчас. – Ты моя, Владислава. Моя до конца жизни. Никому и никогда тебя не отдам, даже если боги будут иного мнения.

– А моё мнение тебя интересует? – уточнила ледяным тоном.

Да, я рада, рада, что он выжил. Но никогда не позволю управлять мною и решать за меня! Или он примет меня такой или… или ему всё равно придётся принять меня такой!

– Женщина! – выдохнул он, закатив глаза. – Напоминаю ещё раз: ты моя, я – твой, мы любим друг друга. Да?

– Да, – ответила с вызовом.

– Я всегда буду оберегать тебя, Владислава. Даже от самого себя, – серьёзно и даже как-то торжественно произнёс Хэвард, заглядывая в моё лицо. – Твоё мнение – это твоё мнение, я его уважаю и ценю. Никогда в том не сомневайся. Единственное… – Он замолчал, и я не удержалась, поторопила с ответом. – Единственное, в отношении того, что мы будем вместе я не сомневаюсь и тебе не рекомендую.

– Почему это?

– Ты всегда исполняешь обещания, – с видом, будто это всё объясняет, выдал этот негодяй.

– И что? – рявкнула недовольно.

– Ты мне кое-что обещала, – его настроению уже ничто не может помешать. Хэвард несёт меня в спальню и ухмыляется.

– Ничего я тебе не обещала, – выдаю, а сама про себя думаю: «Ну, вроде же, не обещала, да?»

– Ты обещала спасти мир…

– Я спасла.

– Ты обещала восстановить равновесие…

– Я отдала дракону его силу, а там уж пусть дальше сами восстанавливают. Я сделала самую тяжёлую работу, – аргументировала свою позицию с важным видом.

– Ты обещала… – Хэвард сел на кровать, переместив меня к себе на колени, и обнял, прошептал на ушко: – Нессе подарить мне десять детей.

– Это была шутка! – пытаюсь вдолбить в эту инквизиторскую голову простую мысль.

– Не-а, – он крутит головой из стороны в сторону и не позволяет мне ответить, прижимается губами к моему открытому от негодованию рту.

Ну и ладно. Потом объясню. Может быть.

Жить на Земле с Хэвардом – ну до чего же прекрасно! Я просыпалась каждый день с невероятным чувством любви ко всему на свете. Не было больше трёх литров кофе, чтобы проснуться, достаточно было лишь посмотреть на суровый профиль на соседней подушке.

Я вышла на работу и занималась любимым делом, Хэвард восстанавливал физическую форму, записавшись в несколько залов одновременно, чтобы никого не смущать своей выносливостью, сказал, что «людишки на моей планетке», да-да, это цитата, слишком слабые и хлипкие, он не может работать в полную силу нигде, но хоть грушу лупить можно в своё удовольствие. Виктор с Асель пары не составили, однако каждый устроил личную жизнь, хоть и весьма неожиданно.

Беременная от Максима Лиза, брошенная им на последних месяцах беременности, вызвала нежные чувства у моего драгоценного и любимого деда. Честно, не знаю, что он в ней такого нашёл, что заставило его отказаться от тьмы одиноких и состоявшихся дам, жаждущих его внимания, но зацепила его девушка всерьёз. Он собрался остепениться и осаждал крепость «Елизавета», как мне кажется, довольно успешно. Лиза пока не сдала позиции, но по крайней мере из депрессии ухаживания начальника её определённо вывели, да и зависть коллег женского пола делала своё дело – она начала поглядывать на деда заинтересованно. Одно то, что приходила «пить чай», уже находясь в отпуске перед самым важным событием, говорит о многом, вряд ли так скучала по всему коллективу.

Асель вообще учудила – собралась идти устраиваться на работу в театр, как только ей сделали документы (даже не знала, что у деда такие связи), а попала на телевидение и ведёт передачу про экстремальный туризм. Уже вовсю походничает, не раз прыгала с парашютом и всё собирается в горы, пока ходит на скалодром. Есть подозрение, что бегает она туда не просто так, а из-за симпатичного инструктора. Не знаю, сходят ли они в конце концов в горы или в ЗАГС, но Асель при каждой встрече выглядит всё счастливее и румянее. Возможно, мне показалось, что она немного поправилась, но в беременности не признаётся. Будем ждать.

В общем, всё было бы прекрасно на двести процентов, если бы не одно «но» – приходило время возвращаться в Иегерию.

Хэвард всё чаще заговаривал об этом и на мои намёки, что и здесь неплохо живётся, не реагировал. Я знала, что рано или поздно вопрос встанет ребром, но прятала голову в песок как самый настоящий страус.

Иегерия безусловно многое мне дала, уж за одного только Хэварда готова благодарить с утра до вечера, но воспоминания об этой стране, да и обо всём мире не грели душу. Мы, конечно, внимательно следили за всем произошедшим в родном мире Хэварда, Виктора и Асель после исхода драконов, но времени там прошло совсем мало, проблем осталось много, и менять уютную жизнь на очередную головоломку не хотелось.

И вместе с тем я понимала, что выхода у меня нет. Хэвард – не кто-нибудь, а наследный принц, или лорд-защитник, если правду не обнародуют, в любом случае, его место во дворце, у власти. Я же, познав все прелести жизни с любимым мужчиной, немного размякла и не желала махать шашкой, что и заявила Виктору, когда он осторожно поинтересовался моими планами в обеденный перерыв.

Мы сидели в облюбованном нами кафе неподалёку от офиса и пили терпкий душистый чай с травами. Виктор в очередной раз начитался о вреде моего любимого напитка и запрещал мне его пить, всячески привлекая на свою сторону окружающих, даже секретарь и та стала добавлять молоко в мой кофе, вызывая неповиновением зубовный скрежет. Говорила: «Приказ директора, извините, пожалуйста». Забота иногда слишком навязчива.

Выбор, конечно, был. Например, пойти и нажать кнопку на кофемашине самостоятельно. Но я злилась и пила с молоком. В разгар рабочего процесса недосуг, да и неплохо, в принципе, с молоком идёт. Так и привыкла.

– Влада, думаю, время пришло, – Виктор говорил тем увещевательным тоном, что заставлял напрячься и слушать внимательно. Меня пытаются продавить.

– Хэвард молчит.

– Он молчит только из-за твоего неприятия к нашему миру. Вашему миру. Тьфу, ты меня поняла, – запутался дед на мгновение и хмыкнул. – Ты ведь знаешь, он испытывает ужасное чувство вины, что из-за него тебе пришлось пожертвовать жизнью…

– Ради всего мира, – вставила свои пять копеек, но Виктор не повёлся.

– Милая, ты женщина, тебе начхать на мир, но не начхать на любимого мужчину. Все мы знаем, из-за чего ты вернулась туда. Все твои отговорки, мол, здесь скучно и тоскливо, а там настоящая жизнь, куда-то улетучились, как только ты вернулась домой с ним. И не пытайся отвертеться, – строго заявил дед, – так и есть.