– Лиз? – всё ещё прикрывая глаза, подал я голос.

– Прости, она не может сейчас ответить, – раздался знакомый голос. – Сиди ровно, сучка!

Предчувствуя неизбежное, я медленно открыл глаза и увидел их. Раскинувшегося на полу Сергея с торчащим из глаза ножом. Связанную Настю, лежащую на полу без сознания, обнажённую и избитую, с повязкой на глазах, из-под которой сочилась кровь вперемешку с прозрачными сгустками. Лизу, привязанную к стулу, обнажённую, но с такой же повязкой, не предвещающей ничего хорошего. И Антона с глазами, налившимися тьмой до отсутствия белков, приставившего к шее девушки лезвие ножа.

– Я убью тебя! – прорычал я.

Осознание зрелища не заставило себя ждать. Ярость вспыхнула так, что у меня задрожали руки, а ноги примёрзли к полу. Чёрт, он у стены, между нами метров десять. Как бы быстр я ни был, но не успею быстрее ножа. Скотина. Урод. Почему я тебя не удавил раньше?

– Может быть, так и будет, но месть важнее жизни, – оскалился он. – А, это? – спросил он, отследив мой взгляд, и дотронулся пальцем прямо до глаза. – Это подарок от тех, кому ты тоже встал поперёк горла. Красиво смотрятся, не правда ли?

– Отпусти их! – выкрикнул я, сделав шажок вперёд.

Голос дрожал, как и руки, ярость клокотала в груди, но нельзя сейчас давать ей выход. Надо подобраться поближе, и тогда будет шанс.

– Стой на месте!

Прижатое вплотную лезвие рассекло кожу, пустив каплю крови.

– Стою! Смотри, я стою, убери нож. Зачем тебе это? – спросил я, пытаясь потянуть время в поисках выхода. Хоть какого-то действенного решения. Мне бы только коснуться его. Или отвести его в сторону, чтобы не задеть девушек…

– Ты лишил меня покровителя, имени, глаз и девчонки! – взвился в крике Антон. – Плевать на всё, но эта девчонка должна была быть моей! И она стала. Да, хе-хе, – развеселился он. – Пока ты развлекался на вечеринке, я развлекался с ней на глазах у её жениха. Представляешь? О, ты бы видел, как она пыталась показать, что ей больно, но я-то знаю, что она такая же, как и все. Как плакал этот голоногий. Он только и мог, что просить взять его жизнь, лишь бы прекратить это.

Но не волнуйся, твоя любимая ничего не видела, ведь её глазки я взял в первую очередь и даже не трогал больше необходимого. Наверно, ей даже не было больно… пока она ненадолго не очнулась, – захихикал он. – Хотя если посудить: кто из нас больший извращенец? Ведь это даже сложно назвать человеком – логическая машина с потрохами, которая пытается выдать себя за что-то большее. Но механизмы, в отличие от неё, хотя бы не гадят. Или ты не знал, кто у тебя под боком?

– Я не собираюсь с тобой спорить. Отпусти их. Ты уже отомстил. Хочешь, я извинюсь перед тобой? Пожму руку, при всех признаю, что был неправ, проиграю на дуэли? Что угодно, только отпусти их, – подыскивал я подходящие слова. Хотя всё, чего мне хотелось, это размазать этого урода по стене, вытащить душу и заставить пройти через ад, после чего разорвать пищащий от ужаса комок на части.

– Э, нет, на такое я не куплюсь. Думаешь, я не знаю? Думаешь, я не вижу тень окружающего тебя спрута, который пытается дотянуться до меня своими щупальцами даже сейчас? О, это страшно! Отвратительное зрелище, заставляющее меня бояться даже сейчас. Ты чёртов монстр, ещё худший, чем я. Я хотя бы человек! – вновь закричал он, брызгая слюной. – Спасибо этим глазкам, теперь я вижу твоё мерзкое нутро. Стоит мне кончить девку, и тебя ничто не будет сдерживать, верно? Я вижу это по твоим глазам. Но я дам тебе шанс. Ты ведь хочешь спасти их? Ты хочешь их спасти, я спрашиваю?! – завопил он.

– Хочу.

Он отвлёкся. Ещё шажок.

– Я сказал тебе стоять на месте, тварь! Благодаря этим глазам я вижу всё. Поэтому что бы ты там ни придумал, не думай, что это удастся. Но, как я сказал, этого недостаточно, ведь моя жажда мести ещё не удовлетворена. Смотри сюда.

Он достал из кармана свёрток, увитый проводами.

– Знаешь, что это? Догадываешься, вижу. Это бомба.

Свёрток полетел на землю.

– Её хватит, чтобы обрушить эту половину корпуса. А вот это детонатор. – Он достал минипульт. – Сейчас мы с тобой проведём настоящую дуэль. Никакого дара, только я, ты и наши шпаги. Твоя у двери, возьми её.

Дождавшись, когда я это сделаю, он продолжил:

– А чтобы всё было интереснее, – напоказ держа пульт, он швырнул мне нож, – выколи себе глаза. – Ты ведь всё ещё хочешь быть героем?

Я медленно поднял нож. Что делать? Больно, конечно, но не смертельно. За пару месяцев при должном лечении и не такое восстановить можно. Вот только без зрения, без применения способностей… смогу ли я победить? Не будет ли это добровольной готовностью проиграть?

Не будет! Какой-никакой план у меня есть. Простой, чёткий и действенный.

Слегка окровавленный кончик ножа остановился точно напротив правого глаза.

– Если я выиграю… – начал я.

– Я отдам тебе пульт, даю слово, – противно оскалился Антон. – Или сам заберёшь его с моего тела. Но ты же понимаешь: я рассчитываю на другой исход.

– Не делай этого, – просипела очнувшаяся Лиза.

– Я справлюсь, – приободрил я любимую и одним движением воткнул кончик ножа себе в глаз.

Чёрт, как же это больно! На щеку плеснуло горячим, а боль затопила голову. Руки против воли разжались, и нож выпал, после недолгого полёта воткнувшись в паркет.

– Давай второй, – прозвучал азартный крик.

Трясущимися руками подобрав нож, я повторил; в этот раз я знал, чего ждать, и кое-как стерпел вспышку боли. Главное, помнить о цели. Дуэль? Победа? Мне будет достаточно одного касания. А вот ты так просто не отделаешься.

– Я готов, – сообщил я, прикрыв веки.

– Наконец-то, я уже почти успел заскучать, – услышал я спереди.

Не имея возможности видеть, я могу ориентироваться только на слух. Слушать шаги и дорисовать в своём воображение недостающее. Он уже близко. Я слышу. Шаг, ещё шаг, пол слегка поскрипывает под весом оппонента. Левое плечо неожиданно обожгло раскалённой сталью.

– И это всё? – разочарованно протянул Антон. – Ну ты хоть для вида подвигайся.

Я же выставил шпагу вперёд и слушал, пытаясь понять, где находится враг в данный момент. Подловить момент касания и, если он не убьёт меня мгновенно, рвануть вперёд, пока рука не пошла назад. Вот такой план созрел у меня в голове, и я готов поставить на кон жизнь, чтобы привести его в исполнение.

– Где