Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Оболенский не успел ничего ответить, потому что лично я вообще диалог вести не планировал. За считанное мгновение сократил дистанцию и вмазал прямо по роже Смоленко, который уже совсем берега попутал.
– Я ТЕБЯ УБЬЮ, УРОД!!! – от моего удара Смоленко будучи даже в экзоскелете отшатнулся и отошёл. – ТЫ НА ЧТО ЕЁ ПОДПИСЫВАЕШЬ, УБЛЮДОК?! ТЕБЕ НАДО ТЫ И УБИВАЙ!!! ВМЕСТО СЕБЯ ДРУГИХ НЕ ЗАСТАВЛЯЙ РУКИ МАРАТЬ!!!
– ТЫ В СЕБЯ ПОВЕРИЛ ПОРУЧИК?! – ещё громче меня заорал Смоленко со сломанным носом, но уже с шашкой в руках. – Я ТЕБЯ НА МЕСТЕ КАЗНЮ ЗА НАПАДЕНИЕ НА ОФИЦЕРА!!!
– КАК ТЫ БУДЕШЬ МЕНЯ КАЗНИТЬ, ЕСЛИ Я ТЕБЕ РУКИ ОТОРВУ?! ПОЕХАВШИЙ БЕЗУМЕЦ!!! ДА ТЕБЯ САМОГО ПОД ТРИБУНАЛ ОТДАТЬ ДАВНО ПОРА!!!
И в этот момент искра уже стала пожарищем, при чём буквально. Смоленко переклинило и он создал огненное заклинание, заставившее часть солдат попрыгать обратно в траншеи. Но другие офицеры не вмешивались, лишь наблюдали, пока Оболенскому что-то объяснял очень настырный Миша.
За что я накинулся на Смоленко? Да потому что он действительно уже кукухой поехал. Хочет сам захлёбываться в своей ненависти? Пусть захлёбывается, но других в эту бездну бросать не нужно. Тем более Кристину, которая ещё совсем не понимает, что значит быть живой. Если она сорвётся, то кто её остановит? Только идеалы, принципы и убеждения, если они будут правильными. Моей воли уже не хватит, ведь она после получения тела стала куда более самодостаточной.
А Смоленко уже что-то совсем за грань разумного вышел. Кто-то должен спустить его с небес на землю.
Глава 25
– УБЛЮДОК!!! – проревел мгновенно слетевший с катушек Смоленко.
А затем его шашка со свистом разрезала воздух, устремляясь ко мне. Хорошее оружие, покрытое рунами и огнём, однако большего сказать нельзя. Оно просто хорошее, не отличное, генерал или полковник такой пользоваться бы не стал.
И без тени сомнений я схватил лезвие протезом, который остался у меня со сражения с Гинденбургом. Загудели пароприводы, на убыль пошла моя личная энергия, однако хватка оказалась крайне прочной и зажала лезвие в тиски.
Смоленко напрягся, попытался вырвать оружие, но оно лишь слегка сдвинулось, после чего окончательно замерло. На моём же протезе не осталось даже царапины, настолько качественно он был создан.
Затем я рванул шашку на себя, заставляя Смоленко выпустить оружие из рук. Нет, он конечно мог бы продолжать его держать и полететь вслед за ним, потеряв равновесие. Однако глупо было ждать от него подобной ошибки.
Левой рукой Смоленко послал в моё лицо пламя, а правой уже выхватил трофейную финку. В последний момент мне удалось уйти вниз от потока огня, который всё равно опалил мне волосы. Однако сразу же после этого меня обжёг поток пара, ведь мой противник был в экзоскелете и очень хорошо им пользовался.
Затем удар ножом. Смоленко бил исключительно с целью если не убить, то очень сильно покалечить. В данном случае лезвие могло легко вонзиться мне в висок, в шею, в ухо, там куда не попади – очень велик шанс отправиться на встречу с Богом.
В последний момент я подставил блок своей рукой, наши кисти столкнулись с чудовищной силой. Мои кости едва не сломались, помогла только теневая пелена, родная стихия частично приняла на себя импульс атаки.
– СМОЛЕНКО И САШКА ДЕРУТСЯ!!! – уже кричали солдаты, а на толпу сбегались удивлённые мужики.
Сразу же после этого Смоленко отпрыгнул назад, на отступлении создавая ещё один поток огня. Мощное и очень опасное пламя было способно за считанные мгновения сжечь человека, кроме того, и потушить его будет очень тяжело из-за магической природы. В траншейных боях маги огня незаменимы.
Однако я и сам одарённый, кроме того фокусы своего противника знаю. Фронтальный барьер перестроился под вполне предсказуемую атаку. Пламя начало расходиться в стороны, а враг уже ждал контратаки.
Мелькнула силуэт из тьмы слева, Смоленко улыбнулся. Он сразу же понял, что это иллюзия. Тем временем на правом фланге появилась лёгкая, едва заметная вспышка.
– Вот ты где, – ухмыльнулся Смоленко, готовясь отразить атаку и уже выбрасывать раскалённый пар.
Но атаку стоило ждать на более другом направлении. Я специально создал одну очевидную обманку, а вторую наживку настроил под примерный магический уровень противника. Атаковал же я в лобовую, разгоняя пламя тьмой и прикрывая лицо протезом.
Из-за этого Смоленко был вынужден резко менять стройку, попутно пытаясь блокировать атаку шашки ножом. Но стоит отдать капитану должное, опыта у него было прилично. Лезвие моей шашки столкнулось с гардой финки, после чего траектория атаки поменялась.
И пока лязгал металл, гудели пароприводы и всё сильнее начинали колотиться сердца, я уже атаковал протезом.
Удар, грохот, после чего пар снова бьёт прямо мне в лицо. От смертельных ожогов меня спасли только барьеры, возведённые в процессе боя.
Смоленко же снова отступил. В последний момент он поставил блок, прикрывшись от кулака левым локтем. Однако даже экзоскелет ему не помог, пластины промялись, трубки в некоторых местах разоврались и в пароприводах левой руки упало давление. Кроме того, судя по ментальному телу моего врага, я всё же сломал ему руку.
– Охренеть! Они спаррингуются?! А почему Сашка без экзоскелета? – вовсю солдаты обсуждали происходящее, глядя за дуэлью из траншей и попивая чай, покуривая самокрутки, да трофейные сигареты.
Новая контратака, снова я использовал иллюзии и попутно скрыл свой магический фон в мироздании, чтобы завеса играла мне на руку. Однако барьер убирать не стал. Из-за Смоленко всё же смог разглядеть мои истинные движения.
Наши взгляды соприкоснулись. Прямо в этот момент подобно фантомам мои силуэты начали двигаться в разные стороны. Со стороны это выглядело так будто я уже начал уклоняться, уходить влево, затем вправо. Неопытный враг уже бы сделал выстрел на упреждение, но Смоленко словно волк продолжал смотреть прямо мне в глаза.
Я же оскалился и использовал свои ментальные техники, направляя поток воли прямо в разум капитана. Однако это оказалось уже моей ошибкой. Мне приходилось сражаться с самыми разными врагами, например с Гинденбургом, очень волевым генералом Германской Империи. Однако существовал тип врагов, представляющих для меня ещё большую опасность, чем уверенные