– Кристина? – неуверенно спросил я, глядя как очень похожая на Кристину девушка в таком пляже, с такой же внешностью чистит картошку.

– О, ребят, а вы где пропадали?

– Кристина, это ты? – я подошёл в упор и начал изучать ментальный контур.

– Да, а что такое?

– Ты работаешь? Что с тобой случилось?

– Да иди ты, Саш!

– Как же амброзия меняет людей.

– Хрень эта ваша амброзия, возбуждает сильно, но эффект быстро проходит. А когда вы все свалили, мне стало скучно и я решила вот… заняться чем-нибудь. Помогаю на кухне. Это весело. Я столько всего уже узнала…

– Ладно, бывай.

– Эй!

Слушать Кристину я не стал, но на душе стало очень легко и спокойно. Если уж Кристина ничего не устроила, то значит наш пир уже можно сказать прошёл без особых последствий. Однако беда пришла откуда не ждали.

Уже в нашем блиндаже удалось обнаружить Ваню, который сидел как на измене и не знал, что делать. С него буквально лился пот, его трясло, а взгляд бегал туда-сюда.

– Что случилось? Это из-за амброзии?

– Костю военная полиция повязала за дезертирство, – внезапно выдал Ваня, у которого аж зубы начали стучать. – Возможно мы следующие.

– За что?!

– Так мы же покинули расположение нашей роты. Ты вон сбежал чёрт пойми куда, Миша тоже в лес пошёл шишки собирать, но Костя… этот кадр вообще такое устроил… А если они узнают, что мы амброзию ели… Я не хочу умирать.

– Ваня, конкретнее. Что сделал Костя и где он сейчас?

– На губе, в гауптвахте. Расстреляют его.

– За что его расстреливать?

– За дезертирство, – уже чуть не плача пояснял Ваня, который сам себя накрутил, а может и не накрутил. – Мы все умрём, мы предали страну.

Нет, всё же скорее накрутил. Да уж, Ваня выглядел печальнее всех из нас, кто пробовал амброзию. Миша вон в облаках витает, легкомысленным и расслабленным стал словно хиппи какой-то. На Кристину амброзия подействовала в моменте, но без длительного эффекта. С Алёной ещё неизвестно что было. Костя, как подсказывает память, очень сильно перевозбудился. А у меня просто память отшибло.

– Толку от нашего Вани немного, – заметил Миша, который вообще не видел смысла о чём-то переживать.

– Так, Миша, у меня для тебя задание.

– Слушаю, поручик.

– Сиди здесь и следи за Ваней, а то он сейчас застрелится ещё. А я пойду разузнаю что с Костей.

– Хорошо, Саш, можешь на меня положиться.

Я ещё только начал выходить из блиндажа, а Миша уже начал травить анекдоты. Да уж, амброзия оказала на всех очень разный эффект.

– А со мной что? – поинтересовалась Изабелла, которая ходила за мной хвостом.

– Да подожди ты, сначала нужно понять, что с Костей, а то вдруг его там реально расстреляют.

Главный караул или караульный дом, он же гауптвахта, находился уже в самой Варшаве, до которой снова пришлось идти около часа. Повсюду трудились рабочие, отстраивали город, возводили новые укрепления, местное население также впахивало в четыре смены на нужды уже не Германской, а Российской Империи. Я даже видел трофейный паровой танк, который инженеры разберут, изучат, а потом может быть соберут обратно и отправят на фронт.

А затем показался, собственно, и караульный дом. Рядом находилось здание военной полиции. Я же остановился и задумался. Влетать с двух ног внутрь и доставать товарища будет глупо, ведь я так в лучшем случае тоже получу арест. Для начала неплохо будет разузнать о судьбе товарища, а затем уже возможно через своих знакомых, может быть через Оболенского, как-нибудь договориться о смягчении наказания…

– Ой, сначала вообще нужно узнать там ли он, – махнул я рукой и уже направился к караульному дому, как вдруг из него вышел Смоленко, а за ним и сам Костя.

– И чтобы больше такое не повторялось, – рыкнул наш ротный и пнул под зад Костю, который лишь махнул мне рукой и тут же куда-то побежал.

– А ты что тут делаешь? – Смоленко перевёл взгляд на меня. – За другом пришёл? Ты, кстати, тоже мог на губе оказаться, как и Миша. Вы вообще, чем думали?

– Да мы… не особо думали, – честно признался я.

– Оно и видно, – вздохнул Смоленко. – А это кто с тобой?

– Это Изабелла и… в общем, как бы так сказать…

А сказал я всё прямо и по факту, предварительно отведя Смоленко подальше от караульного дома, а то мало ли ещё кто-то нас услышит. В принципе, несмотря на наш недавний конфликт, Смоленко зла на душе не держал и всё нормально понял. Ситуацию я ему обрисовал, затем всё пояснила и Изабелла, ведь Смоленко тоже знал немецкий. А дальше… дальше её отправили уже к Оболенскому.

В принципе одарённый в армии всегда пригодится. Её проверят и уже потом решат как её использовать на благо державы. Возможно, она действительно сможет попасть в армию, в штурмовой отряд. Если же лояльность её будет поставлена под сомнение, то тоже не беда. Много производств нуждаются в одарённых, станет крепостной и отправится значит на завод работать, под надзором тех же Морозовых.

Однако затем, как только мы вроде как разобрались со всем проблемами, Смоленко вдруг позвал меня в свой блиндаж.

– Садись, – кивнул ротный и подвинул стул, после чего уселся и сам. – Пьёшь?

– Ну не особо…

– Ага, – Смоленко усмехнулся и имел на это все основания после вчерашнего, затем он достал серебряную флягу с изображённым на ней дубом. – Ром. Нашли в крепости Изенбургов, а командование уже раздало эти трофеи отличившимся, в частности офицерам.

И Смоленко разлил по стаканам ром, а затем тут же залпом осушил свою порцию. Пауза. Он явно хотел что-то сказать, но по каким-то причинам не мог. Поэтому после первой сразу же пошла вторая.

– А что Костя-то натворил? – решил поинтересоваться я, чтобы возможно как-то изменить тяготящую атмосферу.

– Этот полудурок устроил оргию в борделе, довёл до бессознательного состояния всех шлюх, а затем нажрался и уснул в собственной блевотне. При этом он не заплатил ни копейки. А ещё он где-то стащил офицерский китель. Ему вменялось дезертирство, кража, дискредитация офицерской чести, а за некоторые заявления о Государе его