Но самым ужасным был момент, когда она решила, что Кейт любит другую — прелестную, совершенную леди Малзард.

Пруденс повернулась к нему, но в темноте не видела, где он. Поколебавшись, она потянулась нащупать его.

И не нашла.

Пруденс села и раздвинула полог. Она в кровати одна. Перебравшись на другую сторону, она и там раздвинула полог и посмотрела на часы. И увидела Кейта. Он был снова в халате и улыбался ей. Высокий, широкоплечий, со свободно падающими на плечи темными волосами, он выглядел великолепно.

— Доброе утро, — сказал он.

Пруденс немного отодвинулась, подтягивая одеяло повыше, и попыталась пригладить спутанные волосы.

— Который час?

— Начало девятого. Не думаю, что могу соблазнить тебя проехаться верхом.

— Нет. И тебе не следует ездить, с твоей раной.

Его улыбка стала шире.

— Я рассчитывал, что ты станешь хлопотать надо мной. И все равно это стыдно. Надеюсь, ты научишься. Я найду тебе дорадо.

— Эго специальное седло?

Пруденс надеялась, что оно надежное и безопасное.

— Это порода, точнее, масть. Светло-золотистая, со светлой гривой и хвостом. Как ты.

— Вы хотите сказать, сэр, что я желтушная? Или у меня лошадиное лицо?

Но Пруденс тоже улыбнулась, ей нравился этот игривый разговор.

— Ты еще забыла, что у тебя голова деревянная. — Кейт подошел и наклонился поцеловать ее. — У тебя молочно-белая кожа, светлые золотистые волосы, а ум острый как кинжал. Ты пригласишь меня позавтракать в твоем будуаре, жена?

Пруденс знала, что вся залилась краской.

— Конечно.

Кейт вышел в боковую дверь. Несмотря на его слова о ее остром уме, голова Пруденс была словно в тумане. Потом она встряхнулась, встала с кровати, собрала разбросанную одежду и прошла в свою спальню. Нечего суетиться из-за того, что надеть, когда есть только одно платье.

Вода. Как раздобыть воду для умывания?

Пруденс жалела, что у нее нет зубного порошка. Она открыла его для себя в Дарлингтоне, это было куда удобнее соли, которой она всегда пользовалась, Порошок, конечно, в сундуке. Ее сундук уже привезли?

Как вызвать Карен? Корсет без посторонней помощи надеть невозможно. Обычно Пруденс носила корсеты, которые шнуруются спереди, это сельский стиль, но их отдали бедным, как и ее старую одежду, и теперь у нее только модные корсеты со шнуровкой сзади.

Как вызвать горничную? Глупо проколоться на этом. В Блайдби сэр Джошуа просто орал, но там дом был гораздо меньше. И в любом случае она не сможет заставить себя это сделать.

Пруденс смотрела на корсаж и юбку, размышляя, не надеть ли их без корсета. Платье выглядело ужасно. Пруденс отправилась в гардеробную в надежде, что сундук могли привезти ночью. В нем есть хорошенький халат, который подойдет для завтрака.

Потом Пруденс увидела на вешалке свою новую ночную рубашку. Карен знает, что она ее не надевала? Это объявляет о том…

О том, чего не случилось, но что могло произойти?

Схватив ночную рубашку, Пруденс надела ее поверх сорочки, довольная, что теперь закрыта от шеи до запястий и пальцев ног. Надев эту броню, она открыла дверь в гардеробную. Там у окна сидела Карен и шила.

Девушка вскочила:

— Воду, миледи? Завтрак?

Карен выглядела гораздо лучше в сидящем по фигуре сером платье с черным фартуком и чепцом лучшего качества, чем вчерашний. Возможно, она вымылась, поскольку выглядела выскобленной до последнего дюйма. Кто-то в доме постарался сделать ситуацию более приемлемой, и это обнадеживало.

— И то и другое, — сказала Пруденс. — Воду сейчас, а завтрак в будуар для графа и меня.

От одних этих слов она зарумянилась.

Служанка присела в реверансе, а потом удивила Пруденс тем, что вышла через дверь в углу комнаты. Когда Карен удалилась, Пруденс осмотрела потайную дверь, которая оказалась вровень со стеной и покрашена в тот же цвет. Открыв ее, Пруденс увидела простую лестницу, ведущую вниз. Это позволяло личной прислуге входить и выходить, не беспокоя хозяина или хозяйку.

Карен раньше этой лестницей не пользовалась, она, наверное, чистила каминные решетки и скребла пол, до того как поднимутся хозяева, и об этой лестнице не знала.

Сундук привезли ночью? Пруденс открыла шкаф. Увы, в нем были лишь те вещи, что она купила на рынке, но запахи Артемис исчезли. Теперь пахло не особенно приятно — вероятно, чтобы отпугнуть моль, — но в этом запахе не было призраков прошлого. Пруденс нашла чистую сорочку, чулки и отнесла их в спальню.

Карен вернулась той же дорогой и налила в таз горячую воду.

— Поставь ширму вокруг умывальника, пожалуйста. Я предпочитаю умываться без посторонних глаз.

Возможно, утонченную леди не волнует, что горничная видит ее раздетой, но Пруденс это волновало.

Когда служанка выполнила ее просьбу, Пруденс зашла за ширму и сняла одежду.

— Кто-нибудь учил тебя быть горничной? — спросила она.

— Да, миледи. Вдовствующая графиня. То есть мисс Хопкинс, ее горничная, миледи.

— Любезно с ее стороны.

Это свидетельствует в пользу настоящей вдовствующей графини?

— Да, миледи. И со стороны миссис Инглтон, которая велела ей это сделать.

Ах да, экономка. Не так обнадеживает, но лучше, чем всеобщая враждебность.

Пруденс мылась как могла быстро, размышляя, как это легко для графини.

— Кто-нибудь был недобр к тебе?

— Я знаю, что некоторые жаловались миссис Инглтон, но она их отчитала. Пусть говорят что хотят, — дерзко сказала Карен. — Они все теперь должны называть меня «миледи».

Пруденс вздрогнула. Она чувствовала, что пандемониум нарастает.

— Пожалуйста, мою чистую сорочку, Карен.

Сорочка повисла на ширме. Пруденс надела ее, потом вышла надеть корсет, который Карен начала зашнуровывать на спине.

— Он очень красивый, миледи, — сказала девушка и спохватилась. — Простите, миледи, я не должна болтать.

— Я тебе скажу, когда болтать, а когда нет. Я буду рада узнать об этом доме.

Служанка, однако, не поняла намека.

Когда корсет был зашнурован, Пруденс повернулась надеть нижние юбки, но поймала взглядом свое отражение в зеркале. На голове у нее просто птичье гнездо, а здесь до сих пор нет гребня! Но потом она увидела на туалетном столике щетку и гребень.

— Чье это?

Если это вещи Артемис, она к ним не прикоснется.

— Ваше, миледи. Миссис Инглтон дала. У нее есть запас для гостей. Расчесать вам волосы, миледи?