Поздоровавшись, Мишка с улыбкой показал им щенка, весело заявив:

— Глядите, какого сторожа я нам нашёл. К воротам приблудился. Настя, не знаешь, случаем, чей?

— Ничей, — чуть смутившись, ответила девушка. — Сука приблудная ощенилась, вот они по станице и бегают.

— Ну и ладно. Значит, теперь наш будет, — кивнул парень. — Ещё бы котейку найти, и тогда полный сбор будет. Мама Глаша, глянь там миску какую старую да каши ему положи. Голодный, небось.

Кивнув, тётка шмыгнула на кухню и спустя минуту принесла кутенку солидную порцию каши, сдобренной мясом. Поставив щенка на пол, Мишка подсунул ему миску и принялся раздеваться. Настя, чуть слышно вздохнув, принялась собираться, но с явной неохотой. Помыв руки, Мишка вернулся в комнату и, увидев её сборы, сказал, подчиняясь требовательному взгляду тётки:

— Торопишься куда, Настя? Если нет, так посиди с нами. Вон, пирога ещё попробуй. Мама Глаша у меня мастерица на них.

— То не я пекла, — рассмеялась Глафира. — То её работа. Глянь, какие румяные.

— Ух ты! — изобразил восхищение Мишка, принимая её игру. — Ну, раз так, то тебе тем более остаться надо.

— Зачем? — не поняла девушка.

— Как зачем? А кого я хвалить стану, когда попробую? — делано возмутился Мишка.

Мило зардевшись от смущения, Настя повесила кожушок на гвоздик и вернулась к столу. Парень, получив от тётки полный одобрения взгляд, уселся во главе стола. Получив от тётки чашку горячего чая, Мишка ухватил с тарелки кусок пирога с ягодой и, откусив, принялся с аппетитом жевать.

— Малина в меду! Мои любимые, — прищурившись от удовольствия, выдохнул он, запив кусок чаем. — И мёду в самую пропорцию. Как я люблю. Ну, Настя, и вправду мастерица. Благодарствую. Угодила.

— Кушай на здоровье, — ещё больше смутившись, негромко отозвалась девушка.

— Тятя Миша, а Настя со мной в куклы играет, пока баба Глаша занята, — громко сообщила Танюшка.

— Ну и хорошо. Ты, главное, игрушками с ней делись, тогда веселее будет.

— Делится она, — опустив голову и покраснев, как маков цвет, еле слышно отозвалась Настя.

Мишка отлично понял её смущение. В её возрасте сверстницы уже своих детей нянчат, а она с чужим ребёнком в куклы играет.

— Раз так, тогда рассказывайте, чего вам ещё для игры не хватает, — велел Мишка, одобрительно ей улыбнувшись. — Может, ещё мебели какой вырезать, или посуды наделать?

Того и другого у Танюшки было по два комплекта на куклу. Отработав процесс, парень запросто изготавливал дочери игрушки.

— Тятя Миша, а сделай нам кровати для кукол, — тут же нашлась Танюшка.

— Сделаю, дочка, — улыбнулся Мишка, погладив её по белобрысой макушке, и тут же поймал восхищённый взгляд Насти. — Для всех кукол сделаю.

Стук в дверь разбил воцарившуюся в доме семейную теплоту. Открыв, Глафира впустила в дом атамана. Сняв шапку, тот степенно перекрестился на образа, звучно промолвив:

— Мир дому сему.

— Благодарствуем, Сергий Поликарпович, — поднявшись, ответил Мишка. — Милости просим к столу. Не побрезгуйте.

— Благодарствую, Миша. Сам только от стола, — вежливо отказался казак. — По делу я к тебе, — продолжил он, присаживаясь. — Сделал всё, как ты велел. Вот. Изволь. Твоя доля со всей добычи. Как ты велел, то, что контрразведчик дал, тоже на всех разделил, — отчитался он, то и дело поглядывая на Настю.

— Правильно. Вместе воевали, значит и добычу на всех, — кивнул Мишка.

— Что, дочка, зашла с отчим домом попрощаться? — повернулся атаман к сироте.

— С чего бы ей прощаться? — не понял Мишка. — Мы гостям завсегда рады. Будет минутка, пусть забегает.

— Благодарствую, Михаил, — кивнул казак с непонятной серьёзностью. — Дом этот ещё дядька мой ставил. Сам понимаешь, она родилась тут, потому и переживает, что в чужие руки отошёл.

— Слово сказано, Сергий Поликарпович, — твёрдо ответил парень, глядя ему в глаза. — Как будет нужда иль желание, так пусть приходит. Двери наши для неё завсегда открыты. Да и просто в гости пусть заходит. Мы только рады будем. Вон, Танюшка уже и привязаться к ней успела, — кивнул он на дочку.

— Спаси Христос, Миша, — кивнул казак с заметным облегчением.

«Что это сейчас было, не понял, но, похоже, сделал правильно», — подумал Мишка, задумчиво рассматривая и атамана и его родственницу.

— Мама Глаша, прибери деньги, — вздохнул он, отодвигая купюры к тётке.

— Что делать собираешься, Миша? — помолчав, спросил казак.

— Пока лёд не встанет, буду по дому работать. И то сказать, куча механизмов всяких, и все разобраны.

— Сынок, ты бы с маслобойки начал, — осторожно попросила тётка. — А то молока много, а девать некуда. Да и соседи всё интересуются.

— Завтра и соберу, — понимающе усмехнулся Мишка.

Тётка явно уже наладила общение с местными и теперь рвётся укрепить своё положение в местной иерархии. А подобный механизм действительно выводил их семью в категорию весьма зажиточных.

— Дров с углём нам на две печки хватит или, пока есть время, ещё прикупить надо? — уточнил он у атамана.

— Ну, пара пудов не помешала бы, — задумчиво протянул казак. — Сам видишь, дом большой. Его протопи до морозов, и всю зиму тепло будет.

— Да уж, это не наша избушка, — задумчиво кивнул парень. — Да только придётся мне кому-то из молодых казаков кланяться. Самого-то в депо боле не пускают. Купец постарался, — закончил он, со злостью сжимая кулаки.

— Не бери в голову, — отмахнулся атаман. — Завтра младшего своего отправлю, всё привезёт.

— Ты, Сергий Поликарпович, тогда и денег ему сразу дай. А как вернётся, мне цену скажет, я тут всё и отдам, — с ходу предложил Мишка, не желая вообще больше появляться в посёлке.

— Не хочешь там бывать больше? — догадался казак.

— Обидно мне, атаман, — тихо ответил Мишка. — Как беда была, так в пояс кланялись, а как мне нужда вышла, так никто и слова не сказал.

— Что, совсем? — растерялся казак.

— Только рабочие простые в депо помогли. Мастера. А остальные… — Мишка только рукой махнул.

— Сделаю, Миша, — помолчав, решительно кивнул казак. — Тут вот ты про мастеров вспомнил. Кузнец наш очень хочет поговорить с тобой. Есть у него вопрос к тебе, который он сам решить не может.

— Так пошли, поговорим, — развёл парень руками.

— А и пошли. Прогуляемся, — чуть подумав, усмехнулся атаман, хлопнув себя ладонями по коленям. — А ты, егоза, пока дитём займись, — скомандовал он Насте. — У хозяйки своих дел хватит.

— Это уж, не обессудь, Сергий Поликарпович, мы тут сами, по-бабьи решим, — осадила его Глафира.