завести семью и воспитывать собственных. А потом его, глубокого старика, схватили и просто сгноили в тюрьме… Будь они трижды прокляты, эта Церковь и этот Орден!

Маг выпрямился и торжественно произнес:

— Друзья, здесь и сейчас, над телом своего учителя я клянусь, что не остановлюсь, пока не найду возможности спасти всех магов от полного уничтожения, или же не погибну в поисках этой возможности! И пусть я буду навеки проклят, если сойду с этого пути!

Эсса подошла к Андри и молча обняла его. Несколько мгновений они стояли так, затем маг отстранился:

— Простите, я должен побыть один.

Целитель стремительно вышел из комнаты, едва не сбив с ног Рауля.

Король Серого двора обвел глазами друзей и вздохнул:

— Он вернется. Идемте, надо приготовить магистра к проводам в последний путь.

Глава 11

Трезеньель праздновал день Верного Тибо. Верный Тибо, или, как его называли в Житии Пророка, Тибо из тресс, считался покровителем королевства. Про этого Верного говорили, что он происходил из такого знатного рода, который мог бы посоперничать древностью с императорской фамилией Ристероса. А еще рассказывали, что Верный Тибо был самым веселым из Семерых и умел поднять всем настроение своими песенками. Поэтому Верного Тибо еще считали покровителем музыкантов, танцоров, актеров и шутов, а его символами были лютня и золотая корона.

Орбийяр праздновал этот день с размахом. По улицам двигались танцующие и поющие процессии. С верхних этажей домов на них сыпались конфетти и живые цветы. Везде пели, играли и веселились.

Праздновал и Серый двор. Столы, ломившиеся от еды, были накрыты к полудню. Чуть позже начались танцы. Король был доволен: хотя бы в такие дни знать по-настоящему жертвовала нищим, и у него была возможность всех досыта накормить. Рауль Дегремон двигался от одного стола к другому, держа кубок с вином, шутя и чокаясь со всеми. Он был пьян как раз настолько, чтобы забыть о бедах и веселиться, и теперь наслаждался вечером.

Король нищих сдержал свое обещание и пригласил на праздник весь Секретный Ковен магов. Правда, сначала приглашение было никак не связано с торжеством. После инсценированной атаки на Шато-Де-Солиммар Рауль подумал, что Орден не оставит этого без ответа. Король предложил Андри спрятать его друзей в Кор-Де-Гриз. Целитель с благодарностью согласился.

Магов переправляли в Серый двор поодиночке, в условиях строжайшей секретности. Андри и Рауль позаботились о том, чтобы как можно меньше людей знало, что Секретный Ковен нашел в себе убежище в Сером дворе. Чародей втайне надеялся убедить друзей не участвовать в самоубийственном предприятии, в которое их пытался втянуть Оллорнас. Андри рассчитывал, что Орсэль, которого переезд в Серый двор избавит от пагубного влияния незнакомого мага, толкающего Ковен на верную смерть, заставит Верховного чародея одуматься.

Поначалу Андри и Король нищих опасались, что магам будет неуютно от тесного соседства с большим количеством людей, не имеющих чародейских способностей. И наоборот, что население Серого двора плохо отнесется к новым соседям. Церковь и Орден подогревали вражду, страх и ненависть в течение целой тысячи с небольшим лет.

Но все оказалось совсем не так. Орсэль, в благодарность за убежище, предложил Королю открыть в Сером дворе школу. Верховного чародея поддержали и другие маги. Рауль встретил это предложение с огромной радостью. Чародей и Король тут же вместе выбрали помещение под школу.

Маги оказались прекрасными учителями и мгновенно завоевали расположение детворы из бедного квартала. Теперь Орсэля, куда бы он ни пошел, везде сопровождала стайка детей, забрасывающих его вопросами. Впрочем, другие чародеи тоже не избежали этой участи. Король нищих был в восторге.

Теперь Орсэль, как почетный гость, сидел за столом по правую руку от Короля Нищих, и благодушно наблюдал за тем, как беззаботно веселились его собратья.

Скайлар и Арман отплясывали уже второй час подряд. Умения им не хватало, но они с лихвой заменяли его безудержным весельем. Матеос и Кларис не отставали от парочки чародеев и были полностью поглощены друг другом.

После побега Руфуса гладиатор, наконец, доверился даме. Сама маркиза была очень деликатна. Чтобы не смущать ни Матеоса, ни его друзей, она отказалась от драгоценностей и сложной модной прически и надела очень скромное платье.

Андри не участвовал в общем веселье. Целитель сидел за столом и равнодушно наблюдал за танцующими. Перед ним стояла нетронутая тарелка с пирожными.

К целителю подошла Эсса с двумя бокалами вина и улыбнулась:

— Грешен, кто грустит в день Верного Тибо. Выпьешь со мной?

После похорон мастера Руфуса они не виделись несколько дней. И все это время ни один из них не давал другому о себе знать.

Андри поднял глаза на девушку и взял предложенный бокал:

— За праздник!

— За Верного Тибо! — кивнула Эсса. — Как ты?

— Мне нужно поговорить с тобой, — серьезно сказал маг. Он поднялся из-за стола и взял девушку за руку. — Пойдем.

Андри увел Эссу к руинам одной из башен, от которой сохранились только угол и обветшавшая лестница, сделанная прямо в одной из стен. Ступени вели на уцелевший каменный балкон. Андри осторожно поднялся, придерживая за руку Эссу, и помог ей выбраться на балкон.

Закатное солнце золотило своими лучами красные черепичные кровли Трезеньеля. Золоченые крыши королевского дворца и главного городского собора горели, как огонь. В небе плыли легкие облака, которые от отсветов солнца были похожи на лепестки чайной розы — желтые, с розовыми краями.

Маг посмотрел в глаза девушке:

— Я так и не поблагодарил тебя за спасение учителя.

— Какой он был? — тихо спросила Эсса.

— Мы очень долго с ним не ладили, — признался Андри. — Когда родители отдали меня ему, я чувствовал себя преданным. Я думал, что, если бы Руфус не забрал меня из дома, я остался бы с семьей и все было бы хорошо. Я не единожды сбегал от него, но он каждый раз находил меня и возвращал. А ведь Руфус уже тогда был немолод… В конце концов, лет в четырнадцать, я с ним примирился. Я подумал, что смогу вырваться на свободу потом, когда избавлюсь от его контроля.