От такой наглости Гудович даже привстал с кресла.

– Вам должно быть известно о двухлетних требованиях России относительно определения границ, которыми я уже овладел силой оружия, за исключением разве что Эривани.

То, что взято силой оружия, может быть отобрано только силой оружия. Что касается вашего министра, то я ожидал от него содействия нам, нежели интриг в пользу Тегерана!

– Трактатом, заключенным между Францией и Персией, – ответил Лежар. – Мы обязаны соблюдать неприкосновенность персидских провинций.

– Ваша гарантия могла иметь место, если бы Париж и Петербург находились в состоянии войны, но мы ведь союзники. Как быть тогда с неприкосновенностью наших границ?

Франция и Россия находились в войне между собою, но разве и теперь Франция намерена поддерживать прежние свои обещания?

– На этот счет я не имею никаких других наставлений, – сразу сник француз.

– А я уверен, что ваш император предпочтет дружбу с Россией всякой иной дружбе! – встал с кресла и подошел к Лежару фельдмаршал.

– Генерал Гардан поручил мне протестовать, если вы будете продолжать военные действия в Эривани!

– Протестовать ваш генерал может сколько ему вздумается, но это будет протест не против меня, а против России! Готов ли он к этому?

После этого француза выпроводили не солоно хлебавши. Взгрустнув, Лежар отписал эриванскому хану, что больше ничем ему помочь не может, и отбыл в Тегеран.

* * *

Тем временем восемь лет спустя после своего предыдущего визита в Персию на берег Персидского залива в Бушир снова прибыл английский разведчик Малкольм. Там, к его глубокому возмущению, он и был неожиданно задержан персами.

– Я британский офицер! – совал Малкольм им под нос свои старые бумаги, подписанные шахом.

Но персы от старых бумаг только нос воротили:

– Отдавай оружие и деньги!

Делать нечего, Малкольм покорился, посчитав, что это козни французов. Как оказалось, полковник был недалек от истины, так как именно в это время посланцы Наполеона в Тегеране что есть силы настраивали шаха против англичан.

Обиженный Малкольм направил персидскому правителю резкое послание, предупреждая о возможных тяжелых последствиях, если тот немедленно не выдворит французскую миссию.

– Передайте падишаху, что в соглашении с Англией он торжественно клялся не иметь никаких дел с французами, – просил он прибывшего к нему местного чиновника-вали. – Передайте, я требую освобождения и его личного извинения!

Но Фетх-Али, который к этому времени уже разорвал соглашение, подписанное с англичанами, был крайне раздражен высокомерным ультиматумом Малкольма. В результате полковнику так и не разрешили прибыть в столицу, чтобы лично изложить британскую позицию. Увы, если предыдущая миссия Малкольма была небывало успешной, то теперешняя стала столь же небывало провальной.

В результате Малкольма все же освободили, и, обиженный, он поспешил в Индию, чтобы известить генерал‑губернатора Минто об измене шаха и убедить его привести Фетх-Али в чувства британскими пушками.

Любопытно, что в дороге Малкольм буквально разминулся с другим английским агентом сэром Харфордом Джонсом, который как раз в это время спешил в Тегеран. При этом Харфорд, в отличие от Малкольма, был послан прямо из Лондона.

К счастью для Харфорда, он прибыл как раз в тот момент, когда шах пришел к мысли, что ему придется выдворить французов, чтобы заставить русских уйти с его кавказских территорий. Таким образом, персы в очередной раз полностью изменили свою политику.

Обиженные таким оборотом, французские генерал Гардан и его команда получили путевые паспорта, а Джонс со свитой отпраздновали нежданную победу.

Теперь Фетх-Али отчаянно заискивал перед англичанами, говоря, что только рад забыть прошлое – особенно после того, как Джонс вручил ему подарок от короля Георга III – один из самых крупных в мире алмазов.

В Тебризе британская миссия продолжила начатую французами работу по обучению войск. Британские ружья и сабли заменили снаряжение, поставлявшееся ранее французами, кроме этого, англичане постарались изменить форму, чтобы она напоминала не французскую, а английскую. При этом персидские начальники отстояли право носить бороды, сарбазов все же заставили бриться, но и они сохранили на бритых головах связанные узлами волосы на макушке.

При этом предложение Аббаса-Мирзы отправить некоторых из его офицеров в Индию для обучения было категорически отклонено. Индия была закрыта для всех, в том числе и для таких союзников, как Персия.

Хотя отношения между Англией и Персией вновь стали союзническими, этого нельзя было сказать про отношения между Лондоном и Калькуттой. Остро переживая успех эмиссара Лондона после того, когда его собственный посланник потерпел неудачу, лорд Минто был решительно настроен вновь подтвердить свое право на установление отношений с Персией. Последовавшая за этим его ссора с главой Форин-офиса Джорджем Каннингом ознаменовала начало соперничества, испортившего отношения между Британской Индией и правительством метрополии на долгие годы. Дабы вывести на первое место интересы Индии, генерал‑губернатор Минто хотел, чтобы переговоры относительно нового соглашения с шахом вел его человек – Малкольм, тогда как Лондон против этого возражал. В конце концов, был достигнут компромисс, позволивший обеим сторонам сохранить лицо. Решили, что опытный дипломат Харфорд Джонс останется на месте и закончит переговоры, тогда как произведенный по такому случаю в генерал‑майоры Малкольм будет направлен в Тегеран, где проследит, чтобы на этот раз условия соглашения неукоснительно соблюдались персами.

В соответствии с новым соглашением шах обязывался не позволять вооруженным силам какой‑либо другой страны пересекать его территорию с целью нападения на Индию, а также не участвовать в каких‑либо предприятиях, враждебных британским интересам в Индии. В обмен на это, если сама Персия подвергнется угрозе со стороны агрессора, Англия обещала прислать ей инструкторов и пушки. Если это окажется невозможным, она направит вместо этого достаточное количество вооружения и советников, чтобы выдворить агрессора, даже если будет находиться в мирных отношениях с последним. Было совершенно ясно, что имелась в виду Россия. Шах не намеревался повторять прежнюю ошибку. Любопытно, что отныне в случае похода афганцев в Индию шах обязывался ударить им в спину. При этом, в случае войны между Персией и афганцами, англичане никаких обязательств на себя не брали. Ну, а кроме всего прочего, отныне англичане могли располагаться в Персидском заливе по своему усмотрению. За все это Фетх-Али была обещана ежегодная помощь в размере 120 000 фунтов стерлингов и содействие британских офицеров вместо французов в обучении и модернизации его армии. Наблюдение за последним обстоятельством возложили на Малкольма. Однако существовала и не менее серьезная причина, по которой лорд Минто так старался вернуть Малкольма в Тегеран.

Страхи перед франко‑русским нападением на Индию показали тем, кто отвечал за ее оборону, сколь мало они знают о территориях,