class="title6">

«Ну что ты там, фриц, заерзал, затих, с утра не от шнапса пьян ты…»

Ну что ты там, фриц, заерзал, затих, с утра не от шнапса пьян ты —

От смертной тоски, от мути и мглы промерзших пустых полей!

И вот он тебе — привет из Кремля: в атаку идут курсанты!

За ними Москва. Все шире их шаг, все резче, быстрей и злей!

За ними Москва, Урал и Сибирь, и проще приказа нету:

«На танки — вперед! Отбить высоту, пройти сквозь стальной заслон!»

Пристрелка! Разрыв! Держись, лейтенант! Осколком плечо задето!

И залпы близки. И полк окружен. И враг, пока цел, силен!

Еще не рассвет. Луна над рекой висит золоченым блюдцем,

И встречный свинец ребят, как траву, в упор, наповал сечет.

Последний бросок! Их время пришло! Они в рукопашной бьются!

Их час наступил. В прорыве бойцы кремлевских учебных рот!

Теперь там цветы, и лес, и трава — сто лет до небес расти ей!

Сто лет меня с ног сшибает судьба, и сердце ползет по шву,

Шепчу невпопад: «Ребята, стоять! Мы — вместе, и мы — Россия».

За тех, кто полег у той высоты, воюю, дышу, живу…

2012

«А под Тулой бои. Нас свинцом и огнем…»

А под Тулой бои. Нас свинцом и огнем

Враг утюжить устал день и ночь напролет.

Мы про наши потери узнаем потом.

Сорок тысяч погибших — такой будет счет.

Город оглох от обстрелов, продрог от стужи,

Рвы и окопы в один лабиринт сплелись.

И на разбитой вокзальной стене снаружи

Кто-то углем нацарапал: «Тула, держись!»

А в зенитных заслонах солдаты не спят.

Тихий слышится шорох в предутренней мгле,

Это наземь последние листья летят,

Это стелется снег по сожженной земле.

Дрожь у земли в развороченном черном чреве.

Вот и рассвет. Мы опять в штыковой сошлись!

Крыльями в воздухе издали наш ЯК-9

Нам помахал, отбомбившись: «Тула, держись!»

Лес на южной окраине гарью пропах,

Серой копотью тронут, золой занесен,

Здесь найдет свой покой каждый третий из нас —

Сорок тысяч бойцов, сорок тысяч имен.

«Тула, держись!» — нам казалось, метель нам пела,

«Тула, держись!» — колотились в ответ сердца.

…Стихла стрельба. Наливай, кто живой и целый.

Тула стоит. Тула будет стоять до конца…

2016

Раздел V

С 2003 г. я работаю на металлургическом заводе — мы плавим чугун и ферромарганец, производим промышленное и чугунное литье, снабжаем город теплом и т. д. Наверное, это самое интересное — работать металлургом, для меня уж точно.

Все эти годы я был и остаюсь бок о бок с выдающимися людьми — начальниками цехов, бригадирами, мастерами, а также с менеджерами и специалистами, у нас все как на войне, только не стреляют — ошибка может стоить очень дорого, нагрузки — как у профессиональных спортсменов; перестал каждый день учиться — конец тебе как сотруднику завода.

Я очень люблю и уважаю своих коллег, песни следующего раздела так или иначе посвящены им.

«Коля Зенкин, начальник литейного цеха…»

Коля Зенкин, начальник литейного цеха,

Мрачен, зол — вон опять хренота, штучки-дрючки —

На заливке бедлам, кутерьма да потеха,

Парни в штопор вошли, полбригады в отключке.

Кто-то к цели —

       к девкам шел, не дошел. Кто-то, крикнув «аврал!»,

Все модели

       на модельном участке к чертям посшибал.

«Прочь, на выход! —

       Коля гонит метлой их, как в щель саранчу, —

Ну-ка, тихо!

       Я вас завтра свободу любить научу!»

Вот в кустах под дождем моросящим, унылым,

От хозяйского глаза укрывшись, от Коли,

Старший мастер заснул с перекошенным рылом,

Как подбитый эсминец в порту на приколе.

Коля Зенкин

       злостной пьянкой, дебошами по уши сыт.

Мордой к стенке

       он бухариков ставить своих не спешит.

Каждый взвоет,

       каждый лично свой промах пробел и просчет

Завтра смоет

       кровью, потом, слезами — расстрел подождет!

Коля грозен с утра: «Мы не мусор, не слякоть!

Вот вам вахта штрафная: семь суток в три смены!

Десять норм — вот ваш план, всем пахать и не вякать!

Молодцы, что проспались. Вперед, супермены!»

Бодрый, свежий,

       старший мастер из пепла восстал, старый черт.

Грохот, скрежет,

       пыль столбом — это парни идут на рекорд.

В спячку, в ступор

       им впадать недосуг. Дуба дать — что за честь?!

Коля в рупор

       им кричит: «Веселее, бойцы, шансы есть!»

Кризис танком стальным по заводу проехал.

В жизнь, в победу, в ребят верит страстно и свято

Коля Зенкин, начальник литейного цеха.

Мы прозвали его командиром штрафбата!

Две недели

       цех стоит на ушах — стой, держись, сукин сын!

В сердце, в теле

       дрожь прошла у парней, все трезвы, как один.

Ой, красиво

       пламя пляшет в печи! Коля весел и горд.

Люди живы.

       Мастер плавки кричит: «Наливай, есть рекорд!»

2014

Звездец[1] не пройдет или баллада о дружбе

Мне приснился звездец — с виду тихий такой, неприметный,

Он пришел на завод и согнул нас в подкову, в дугу,

И как будто бы звон — колокольный, раскатистый, медный,

Загундосил тревожно в башке у меня: «Гу-гу-гу!»

Я вполглаза дремал и, прочухавшись, понял с рассветом:

Черт-те что на подходе, какая-то новая суть.

Я на кафедру, в вуз, к мудрым старцам пришел за советом, —

Я профессорский корпус, науку решил подтянуть.

«Что