скал забрался достаточно высоко, снизу стали слышаться крики Месалима "Где девчонка!? Найдите её немедленно!" Терес знал, что за Сланией им не угнаться — уж где, а в горах она демонстрирует просто чудеса проворства. Стоило ему об этом подумать, как она спрыгнула со скалы и стояла прямо у него перед лицом.

— Ну что, Терес, куда дальше?

— Я иду наверх — ответил Терес.

— Наверх? А ты уверен, что Месалим не лгал? Быть может там есть что-то, что заморочит тебе голову?

— Разве у вас не сохранилось рассказов про гору Когайонон?

— Нет. Мы вообще мало знаем о землях за пределами родных гор.

— Я не верю Месалиму, но верю своему народу. В наших преданиях говорится, что в её пещерах нету зла.

— И?

— Сначала я пойду в пещеру, а потом уже спущусь в лагерь Нерогабала. Что плохого в том, что я приму оба предложения разом?

— Что плохого может случиться… Ха, да так обычно и начинаются самые худшие истории.

Слания решила не сопровождать Тереса — видимо, её пугало то, что можно найти на вершине этой проклятой горы. Терес же поднимался ввысь по тропе. С каждым метром подниматься становилось всё тяжелее. Это не могло сравниться с тем, что он испытал при подъёме на лугдунское плато — этот подъём был гораздо тяжелее — подниматься предстояло раза в три или четыре раза выше. Но были и хорошие новости — подъём представлял собой хоть и узкую, но тропинку, что значило, что карабкаться по скалам придётся по минимуму.

Примерно на середине пути, Терес стал чувствовать, что ему начинает не хватать воздуха, дышать становилось всё труднее. Он пытался захватить ртом больше и больше воздуха, но этого всё равно не хватало для того, чтобы в полной мере насытить лёгкие. В этот момент, под палящим солнцем, он стал понимать, почему эта гора считается ни чем иным, как мостом между землёй и небом: он стал чувствовать сонливость. Казалось, он сейчас заснёт и проснётся высоко-высоко, выше всех гор. Уйдут все тревоги и печали…

Глава 17. Дар небес

"Нет, вечность на то и вечность, что ей нет конца. А раз ей нет конца, то значит смерть и райское наслаждение может подождать каких-нибудь несколько дней. Так что, в путь" — рассудил Терес и прервал привал.

Теперь ему действительно понадобились тёплые вещи, которые ему дал Месалим. Пронизывающий холод дул с вершины, испытывая отвагу и стойкость. Терес успокаивал себя мыслями о том, что на такой высоте ему хотя бы не придётся сражаться, если, конечно, не встретится какой-нибудь безумец, решивший забраться на гору, где нет ничего кроме холода и льда.

Поблизости показался вход в пещеру. Быть может, это и есть легендарная пещера Перворождённого? Терес стал продвигаться всё ближе и ближе. Из этой пещеры, как из раскаленной кузницы, дул горячий ветер. Воздух, который приносил этот ветер уже не был таким разряженным, и Терес почувствовал неожиданный прилив сил. Он побежал к входу в пещеру. Уже у входа, жар стал невыносимым, и Терес скинул зимнюю одежду.

Эта пещера была непростой: её своды были неестественно ровными, хоть здесь и не чувствовалась работа рук человека. Терес стал идти вглубь пещеры, надеясь, что ему удастся не заблудится.

Спустившись по ступеням вниз, Терес оказался в пещере, в центре которого был небольшой омут с кристально чистой водой. Терес сел рядом с омутом, и невольно заглянул внутрь.

Вместо собственного отражения, Терес увидел там картину: посреди морской глади, стоял город. Большой старинный город с высокими домами в несколько этажей, мраморными статуями и башнями. По центру города, на постаменте стояла гигантская статуя из меди. Огромный медный человек сидел на троне, осматривая пустыми глазницами полуразрушенный и обветшавший город. У его подножья собралась толпа, затаившая дыхание: какой-то человек поднимался к подножью этой статуи, добровольно ложился на жертвенник. После, какой-то сгусток энергии поднялся от распотрошенного тела к статуе и она ожила. Глаза статуи засияли тем самым неестественным светом, которым сиял портал Джехута. Статуя со скрипом встала с постамента и взяла в руки гигантский посох.

От взмаха этим посохом, стала расходится энергия. Её волны, проходя сквозь строения, обращали минувшие эпохи вспять: ветхие развалины домов превращались из развалюх в абсолютно новые хоромы, люди, ходившие по улицам, корчились в агонии, преображаясь в неописуемые существа, будто вышедшие из ночных кошмаров. Зеленая поросль, покрывавшая руины, расцветала буйными цветами, пряные миазмы которых наполняли воздух. В небесах стало разрушаться само пространство — подобно рваным ранам возникали порталы, ведущие в Преисподнюю. Время теряло всякий смысл — вечность прошла перед глазами Тереса за пару секунд и вот, непрекращающийся праздник жизни и тщеславия обернулся кошмаром для пирующих златоликих и их слуг. Новоявленные полубоги с кошмаром осознавали бессмысленность своих греховных путей, а золотой великан в бессилии пытался помочь им вернуть хоть крупицу радости… Стоны людей и нелюдей повисли над землей, но их никто не слышал — этот мир погружался в такие глубины бытия, куда не падал взгляд Всеотца.

Терес, шокированный увиденным, наконец-то смог оторвать глаза от магического омута и взглянул на того, кто стоял перед ним.

Это был Он — тот ангел, что освободил его из заточения. Обжигающее сияние его нимба слепило глаза. Терес медленно отползал назад, пытаясь спрятаться от его сияния. Аура ангела вселяло в Тереса, и без того жутко напуганного прошлым видением первородный, животный ужас.

— Защити меня, Всеотец, защити меня грешного — машинально проговорил Терес.

— Не Всеотец должен тебя защищать, Терес из Баласдавы, но Всеотца и все его творения надобно огородить от того, что ты задумал. Как ты посмел говорить с тем, кто был проклят ещё до потопа!?

— Нерогабал?

— Не весь он, а та часть его души, что зовёт себя Аэлагабал. Скрестившись с сыном человеческим, оно обрело власть над златоликими… и над тобой, Терес из Баласдавы. Теперь же ты узрел, что будет, если ты внемлешь его словам.

— Откуда мне знать, что всё что я увидел — правда?

Пламя ангела засияло ярче, Терес чувствовал, как на его коже появляются ожоги. Его вопрос разгневал посланника небес.

— Тебе этого и не нужно знать, Терес из Баласдавы! Весь мир ждёт, чью сторону ты займёшь — Всеотца или Нерогабала!

— У меня нет выбора… — ответил Терес, собираясь ещё раз присягнуть Всеотцу.

— Нет, он у тебя есть. Таковы законы этого мира, что обитатели других планов бытия не могут причинить зла смертным, так что, даю тебе время подумать!