– А что, – спрашиваю, – я похож на шестидесятилетнего?

– Да нет. На пятьдесят от силы тянешь. Молодой еще парень! Завидую.

Мы мчимся по пустому шоссе и приближаемся к МКАД. За боковыми стеклами не видно ни зги, и только в лобовом стекле блестит просвет асфальта, освещаемого фарами. Еще впереди горит огнями столица. И как же неуютно в этом мире!

Парень думает о чем-то своем.

– Она тебе кто, – спрашивает, – жена или племянница?

– Она моя дочь.

– Да ну? Понял.

– У тебя дети есть? – спрашиваю я.

– Дочь, – говорит он. – Красавица!

– А скажи, приятель, – говорю я, – что бы ты чувствовал, если бы вдруг переспал с родной дочерью?

Парень явно тупит и продолжает улыбаться во весь рот.

– В каком смысле переспал?!

– В прямом. Что непонятного?

Машина резко тормозит… Парень съезжает на обочину.

– Выходи! – не поворачивая головы в мою сторону, приказывает он. – Пешком до МКАДа дойдешь.

– Не понял.

– А щас я монтировку из-под сиденья достану, и ты сразу поймешь. Вылезай, пока я добрый!

– Ты не дури! Я пошутил!

Он нагибается, вынимает монтировку.

– Шутишь, говоришь? Шутки я люблю. Да ты не ссы! Пешком тебе недолго топать. Птицы с кокардами за тобой прилетят.

– Птицы? Какие птицы?

– Говорю же, с кокардами. Они шутить любят. Тебе понравится…

В районном отделении милиции меня допрашивает пожилой усатый капитан с лицом трезвого, невыспавшегося мужчины.

– Итак, подведем неутешительные итоги, – говорит он. – Вы были задержаны нарядом на обочине шоссе, ведущем от поселка Спутник в направлении МКАД. Документы отсутствуют. На вас дорогая кожаная куртка. В вашем портмоне при задержании обнаружены сто пятьдесят тысяч рублей новыми купюрами. Как вы это объясните?

– Что именно? – спрашиваю. – То, что меня задержал ваш наряд? То, что я шел по обочине шоссе в направлении Москвы? Или то, что на мне кожаная куртка и сто пятьдесят тысяч наличными?

– Нет, про наряд не надо, – говорит капитан. – Наряд отправили мы, потому что вашу подозрительную личность заметил на шоссе молодой и бдительный таксист. Про дорогую куртку, допустим, готов поверить, что она ваша. Но что вы делали с такими деньгами ночью, в пустынном месте? Недалеко от поселка, где, кстати, проживают небедные люди. Которые сейчас наверняка находятся в отъезде.

– Намек понял, – говорю. – Но разве я похож на грабителя?

– А вы знаете, как выглядят настоящие грабители? Ох как интересно! Расскажите мне, пожалуйста!

– Вы издеваетесь надо мной?!

– Начнем сначала, уважаемый. Вас поздно ночью на пустом шоссе заметил молодой и бдительный таксист и сообщил нам. На вас дорогая куртка и солидная сумма в кармане, я подчеркиваю, вся новыми купюрами. Направлялись вы в сторону Москвы от поселка, где живут богатые люди. Знаете, сколько, по статистике, грабежей случается в Новый год в таких поселках?

– Что вам от меня нужно?!

– Например, услышать, откуда у вас такая наличность? Что вы делали на дороге в ночное время?

– А молодой бдительный таксист вам не рассказал, что это он высадил меня на шоссе?

– Почему?

– Не хочу говорить.

– Вот видите! Вы ставите нас в сложное положение. О деньгах тоже не скажете?

– Несколько дней назад я, кажется, снял их в банке и забыл выложить в домашний сейф.

– Кажется? Когда? В каком отделении какого банка?

– Не помню. У меня серьезные проблемы с памятью.

Капитан улыбается.

– Вы не поверите, уважаемый, как часто мы слышим эти слова. Все так и говорят: «Тут помню, а тут не помню». Надо помнить!

– Черт возьми! – вскипаю я. – Верните мне телефон! Я позвоню другу, он приедет и подтвердит мою личность и наличность!

– Не могу, – вздыхает капитан. – Если вы то, что я о вас думаю, то ваш звонок так называемому другу из отделения милиции может послужить сигналом, чтобы ваш друг залег на дно. Поэтому я не верну вам телефон и звонка от друга мы подождем вместе.

– Вы не имеете права меня задерживать! – кричу я. – Я не совершил никакого преступления!

– На двое суток – имеем.

– Дайте мне позвонить!!!

– Не кричите вы так, – говорит капитан и морщится. – Голова и без вас болит. А хотите выпить?

Его предложение настолько неожиданное, что я теряюсь. И вдруг понимаю: это именно то, чего я сейчас больше всего хочу.

– Пожалуй, не откажусь.

– Ваня! – кричит капитан. – Принеси из холодильника!

Молоденький лейтенант, участвовавший в моем задержании, приносит нам водку и закуску.

Капитан наливает два стакана до краев и один подвигает ко мне. Чокаемся.

– С Новым годом! – говорит капитан.

– Ага! – говорю я. – И с новым счастьем!

Понимаю, что делаю непростительную глупость, но мне все равно. Хуже уже не будет. Выпиваю стакан одним духом, как мы делали на спор в студенческой молодости, и занюхиваю кусочком бородинского хлеба. Ух, хорошо!

Глядя мне в лицо, капитан крякает от удовольствия, но сам выпивает только четверть стакана.

– Да ты слабак, капитан!

– А ты орел! – смеется он. – Как, говоришь, тебя зовут?

– Иннокентий Иноземцев. Известный писатель, кстати!

– Писатель, говоришь? Не слыхал о таком. Но если ты писатель, то не оставишь ли автограф?

Протягивает мне лист бумаги. Подмахиваю не глядя.

Усатое лицо капитана расплывается в дрожащей улыбке. Понимаю, как сильно я опьянел. Наплевать, на все наплевать!

– Наливай еще, капитан! – кричу я. – Мне терять нечего!

Капитан уже даже не смеется, а хохочет во все горло. Сейчас он похож на казака на известной картине Репина. И кажется, вокруг него много таких же казаков. Второй стакан водки, как ни странно, дается мне с большим трудом. Вдруг вспоминаю, что за весь день не съел ни крошки. Тем не менее, преодолевая спазмы, выпиваю не отрываясь и опять занюхиваю кусочком хлеба… Сквозь туман вижу, что капитан о чем-то шепчется с лейтенантом. Догадываюсь, что сейчас меня отвезут в безлюдное место и выбросят из машины без денег. Но теплую куртку мне, скорее всего, оставят. Не звери же они, чтобы позволить мне замерзнуть на морозе на хрен?!

Вдруг слышу голос Игумнова.

– Эй! Что здесь происходит?!

Славка, друг! Как я тебе рад!