улыбнулась, почувствовав на плечах родные руки - Роволкон перекинулся. Вот теперь она обернулась, и, не в силах больше сдерживаться, повисла у него на шее:

- Ненавижу ваши полнолуния! - капризно сказала она. - Вся округа словно вымирает, мне неуютно здесь, и вообще, я жутко соскучилась!

- Вот видишь, мы успели соскучиться друг по другу, это же хорошо, - примирительно произнес Волк, целуя жену в надутые губы.

- Да ну тебя, пойдем, - Вероника потащила его за руку в дом...

- Анхель!!! - всплеснула руками девушка, увидев, что ребенок, выстроив непрочную пирамидку из стула и табурета, достал игрушку, и теперь сосредоточенно пытается отковырять ярко-желтый глаз-пуговицу, неподдающуюся маленьким детским пальчикам.

Девчушка подняла ясные глазенки и, бросив добычу, протянула ручки к отцу. Радостная улыбка осветила симпатичное личико.

Роволкон подхватил свое чадо на руки и подкинул вверх. Дочь радостно взвизгнула. Вероника подняла мягкую игрушку - тряпичного волчонка и поставила на место подальше от загребущих детских ручек, рядом с висевшим на стене портретом коротко стриженной черноволосой зеленоглазой девушки, натягивающей тетиву на эльфийском луке. Портрет был вышит бисером. Над левым плечом девушки - голубая бабочка, над правым - черная летучая мышь.

- Когда ты вырастешь, мой ангел, мы с мамой расскажем тебе чудесную историю, а пока иди слушай свои сказки.

Волк чмокнул дочь в пухлую щечку и передал ее Нике.

- Я быстро! - пообещала она, скрываясь с ребенком на руках в детской. - Если очень голоден - все на столе, или, хочешь, подожди меня.

- Я тебя подожду, - улыбнулся молодой мужчина, направляясь в столовую...

Через четверть часа Вероника пришла и, поставив на стол горячее блюдо, разместив его среди закусок, присела напротив.

- Ну куда ты ушла? - Волк кивнул на стоявший рядышком стул.

- Я хочу на тебя смотреть, а если буду сейчас прижиматься, как мне хочется, ты останешься голодным, - улыбнулась орчанка.

- Это серьезная причина, - согласился Волк, разрываясь между желанием набить желудок и удовлетворить другой голод. У них с Никой только после рождения дочки, перенявшей от отца способность к оборотничеству, появилась так необходимая ему связь совершенно на другом уровне восприятия. Ника лишь, будучи беременна, стала слышать его Зов, и наконец-то смогла оценить все прелести такой тесной связи. - Какая сказка была сегодня?

- Про Курочку Рябу.

- Зачем ты рассказываешь Анхель сказки Мира Старших? - покачал головой парень.

Только перед самым выпуском Вероники из ММШ, магистр Солитэр рассказал друзьям своей бывшей ученицы, оставивший и в его жизни неизгладимый след на память, о том, кем являлась Аня. Информация была довольно мизерна (похоже, он и сам не знал всех тонкостей и подробностей), но и за это ребята были благодарны своему Наставнику.

- Они ей нравятся, - пожала плечами Ника и погрустнела.

- Ну, не раскисай, родная. Надеюсь, Анька счастлива в своем Мире, и, кто знает, может быть, даже помнит о нас?

Он встал и, подойдя к жене, обнял ее. Вероника всхлипнула.

- Столько лет прошло, а мне ее не хватает.

- Мне тоже, милая... Сколько мы знали ее - несколько месяцев, меньше полугода... Почему же она стала нам так близка, эта человеческая женщина?

- Потому что она была отличной подругой. У меня так и не было больше настолько близких подруг... Не могу простить этим эльфам...

- Да, - Роволкон вздохнул. - Но, знаешь, все равно она не смогла бы выбрать одного - мне асура жаль тоже...

- Вот она, мужская солидарность, - девушка отпихнула мужа. - Давай ешь, уже все остыло... Тебе всегда Азель больше нравился, чем Риль, а он, между прочим, не такой уж и ледяной оказался...

- Вам не понять - вы не любили - усмехнулся Волк, но послушно сел на свое место во главе стола. - И потом, радость моя, Азель - не девчонка, чтобы нравится. Он иногда меня больше бесил, чем этот светленький красавчик, но, да, ты права. Азель мне казался более надежным...

Ника шмыгнула носом, смахнула непрошенную слезинку, и снова опустилась на стул напротив мужа:

- Ешь уже скорее, пожалуйста, Волчик, а то я тоже взвою... говорю же, соскучилась...

***

Артур устало вздохнул, прикрыв веки. Три страстные полуодетые красавицы тешили его взор (и не только) на огромном ложе, покрытом шелками черно-бордовых тонов. Мягкий плащ и его сорочка валялись на полу.

Вампир с безразличием взирал их безуспешные попытки и старания. Эти бледные гурии могли бы заманить, завлечь, погубить своими смертельно опасными ласками, против которых никто из смертных устоять не в силах, в самый ответственный момент вдруг превратившись из гурий в фурий и проявив свою вампирскую сущность. Артур мог бы выбирать из Высших, или тех, что умеют контролировать свои инстинкты лучше - как, например, те же выпускники-вампиры ММШ, но общение с себе подобными по статусу обязывало все время держать себя в руках и жестко контролировать свои слабости, которые ему бы не простились, хотя слабость была всего одна, словно неизлечимой опухолью пробравшись в его мозг и сердце... Правда, насчет последнего утверждения можно было бы усомниться, но слишком уж непривычное состояние для того, у кого, по идее, не должно быть сердечных привязанностей.

Девушки, дарившие ему ласки, были, словно на любой вкус - рыженькая, темноволосая и блондинка...

Не выжило еще ни одного человеческого существа, прельстившегося ласками этих красавиц. Да и магам редко удавалось вырваться из их ласковых и нежных (поначалу) ручек без потерь. Это на землях людей приходилось соблюдать давнишнюю договоренность и довольствоваться добровольными донорами, а здесь, на землях Высшего Вампира действовали свои Законы и Порядки.

Девушки были из низших вампиров, которые не слишком контролировали свои инстинкты, но зато ими было легко управлять. Они жаждали крови и ластились к Хозяину, как голодные собачонки, желая угодить и получить свою 'сахарную косточку'. Что с них взять - нежить! Вампир лениво приподнялся, почуяв того, кем можно было бы пожертвовать, не навлекая неприятности ненужных ему разборок с властями сопредельных земель:

- Фас, девочки!

Вампирши с преданным блеском в глазах, живо активировались.

Высший Вампир разрешил забрать жизнь путника, остановившегося на свою беду неподалеку от дороги, ведущей к Черной Скале.

На скале, над пропастью навис замок с острыми шпилями крыш над башенками, по старой памяти носящий название 'Черная Скала'. Его мрачные стены из черного камня, и были пристанищем неприкаянно Высшего Вампира. Местные предания уверяют, что раньше это