ее названым отцом, и о ее отношениях с Сергеем. Ну, и о Косолапове, конечно – о том, как управляющий проник в тайну Бурилкина и его приемной дочери, как пытался ее шантажировать и был за это убит. И как Сергей с помощью заранее приготовленных валунов нанес сначала один удар, а потом и второй – так сказать, двойной удар. Это было бы эффектно, черт побери! Все бы тебе аплодировали, а в конце представления из-за кулис появились бы майор Теплов и его сотрудники и увели бы разоблаченных убийц…

– А ты у нас, оказывается, мастер красивые картины писать, – сказал на это Гуров. – Что ж, я бы был не против, если бы все так сложилось. Только боюсь, что главные герои этого спектакля не захотят в нем участвовать. Они не то что со спектакля – с репетиции сбегут. И потом, ты не учел одного обстоятельства – а кто бы стал меня слушать на этом твоем спектакле? Отношение главных «героев» понятно – они не то что слушать меня не станут, они бы мне с удовольствием в горло вцепились. Бурилкин? Он бы тоже не стал меня спокойно слушать, начал бы орать, возмущаться. Так для кого все это излагать? Разве что для тебя одного… Нет, друг мой Стас: действие этой драмы разыграется не в одном месте, а в нескольких. Ничего, мы за красотой представления не гонимся, для нас главное – это результат. Значит, мы договорились? Ты примерно через полчаса займешь пост возле перелаза и будешь ждать появления беглецов. А я буду их перехватывать уже возле дома.

– Договорились, – кивнул Крячко и пошел в дом – одеваться для вечернего «дежурства».

Гуров тоже пошел к себе в комнату. Он предвидел, что, возможно, за молодыми людьми придется побегать, а потому надел тренировочный костюм. Подумав, он открыл чемодан, чтобы взять свой верный ТТ. И застыл над чемоданом в растерянности – оружия на месте не было…

Глава 25

Долго думать, гадать, кто украл пистолет, не приходилось – это Гуров понял сразу. Надо было действовать, и действовать быстро. Пока он стоял над раскрытым чемоданом, он услышал звук автомобильного мотора и шорох шин по гравию. Это означало, что миллионер Аркадий Бурилкин вернулся из города домой.

Гуров схватил телефон и позвонил майору Теплову.

– Скажи, Василий Федорович, ты еще в Красной Горке? – спросил он.

– Да, а что? – отозвался майор.

– Немедленно выдвигайтесь к усадьбе! И не прячьтесь больше, не надо! Ситуация изменилась. Сергей Воинов выкрал мой пистолет, так что теперь он вооружен. Ты меня понял?

– Понял, Лев Иванович! – откликнулся Теплов.

Гуров отключил связь с майором и тут же набрал номер Крячко.

– Стас, будь осторожен! – сказал он. – Воинов выкрал мой пистолет. Теперь он вооружен!

– Да, это все меняет, – произнес Крячко. – Хорошо еще, что он мой не нашел. Хотя я заметил, что кто-то рылся в моих вещах. Но я свой ТТ надежно спрятал.

Третьим, кому позвонил Гуров, чтобы сообщить о вооруженном инструкторе, был охранник Павел Угрюмов. Его сыщик проинструктировал: в случае появления у ворот Воинова или Лены ни в коем случае не пытаться их задержать.

– Лучше тебе вообще не попадаться им на глаза, – сказал Гуров. – Запри ворота и не отпирай. И сторожку свою запри, а сам спрячься.

Теперь, когда все были предупреждены, настало время ему действовать самому. Сначала он решил проверить, не остался ли кто-то из двоих убийц в доме. Он заглянул в комнату Лены Бурилкиной. Как и предполагал Гуров, комната была пуста. Он вернулся в коридор и здесь столкнулся с Аркадием Бурилкиным. Увидев сыщика, выходящего из комнаты Лены, миллионер нахмурился.

– Что вы делаете в комнате моей дочери, Лев Иванович? – спросил он.

– Да вот зашел насчет крученой подачи в теннисе поговорить, – отвечал сыщик. – А также насчет двойного удара.

И, оставив миллионера гадать, что же значили его слова, он побежал на первый этаж. Здесь он заглянул в комнату Воинова. Она, конечно, тоже была пуста. На полу валялась смятая одежда, какие-то бумажки – кажется, планы лыжных трасс. Гуров не стал здесь задерживаться, он спешил дальше.

Выскочив из дома, он взглянул в сторону ворот. Там никого не было видно, ворота были закрыты. Значит, беглецы здесь не появлялись. А это означало. что они могли появиться только в одном месте. И Гуров побежал к перелазу, возле которого дежурил Крячко. Добежав до нужного места, он перешел на шаг, а потом пошел еще осторожнее: беглецы могли находиться совсем рядом, и один из них был вооружен.

Однако никто ему не встретился, и сыщик беспрепятственно добрался до забора, возле которого дежурил Крячко.

– Они не появлялись? – спросил он.

Крячко только помотал головой, продолжая внимательно вглядываться в окружающие кусты.

– Я немного правее отойду, – тихо сказал ему Гуров. – А ты вон там спрячься. Когда они появятся, надо будет постараться их задержать. Хотя бы Воинова. Иначе этот человек может наделать бед. Например, захватить кого-то в заложники.

Оперативники сели в засаду и стали ждать. Прошло пять минут, десять… Никто не появлялся. У Гурова крепло ощущение, что он допустил ошибку. Спустя минуту это ощущение превратилось в уверенность. Он вышел из кустов, в которых прятался.

– Напрасно мы их здесь ждем! – сказал он. – Видимо, в ограде есть и другой лаз, они им воспользовались. Кажется, я представляю, где он может быть, – за розарием. Побежали!

И друзья кинулись в другой конец парка. Они пробегали мимо красивых прудов, искусственных водопадов и гротов, из одной рощи в другую. Когда они достигли розария, Крячко заметил за кустами роз тело человека. Друзья подбежали к нему. Это был садовник Петр Истомин. Он был без сознания, на лбу виднелся шрам от удара.

– Это он его рукояткой пистолета шарахнул, – уверенно заявил Гуров. – Чтобы садовник нам о них ничего не сказал. Ладно, ему, кажется, помощь особо не нужна, он скоро в