— Да рассказывай ты кому хочешь. Мне все-равно. Пригрел на груди змею. — Джим презрительно плюнул в сторону. — Чтобы завтра тебя здесь не было. Собирай свои вещи и проваливай на все четыре стороны.

Он развернулся и вышел из кабинета. Алекс, поняв, что проиграл, яростно набросился на стол и смел все, что попалось ему под руку.

Джим ударил кулаком по кнопке вызова лифта, и сзади к нему подошла Клэр.

— Джим, как хорошо, что ты вернулся. — двери лифта открылись, и они вместе зашли внутрь.

— Да, я тоже рад. Только теперь придется разгребать то, что успел наворотить Алекс.

— Ты хочешь сразу приступить к работе?

— Вообще-то я хотел тебе предложить это. Хочу уехать куда-нибудь недели на две. Возьмешься? — он выжидающе смотрел на нее.

— Конечно. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.

— Отлично. Если что, звони мне в любое время дня и ночи. И проконтролируй, чтобы от Алекса не осталось даже запаха.

Доехав до первого этажа, Клэр бросилась исполнять приказ Джима. А он сказал охране больше никогда не впускать Алекса в это здание.

***

Вечером в коттедже был устроен настоящий пир. Поводов было много, возвращение Джима из заточения, изгнание Алекса из компании, и наконец примирение влюбленных. Сегодня никто не грустил в этом доме, все веселились и пили шампанское.

Вдруг Леона встала из-за стола и неспешно направилась в сторону кухни. Джим отложил салфетку в сторону и пошел за ней. Она стояла возле «островка», подложив одну руку под другую, как будто ожидая его. Джим подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в плечо. Но Леона отстранилась от него и отошла к окну, смотря на зажигающиеся фонари.

— Джим, я рада, что тебе удалось все вернуть на свои места, потому что… Алекс схитрил, а я поспособствовала ему. — она с трудом подбирала слова, сдерживая слезы.

— Я не понимаю. — Джим стоял позади нее, не приблизившись ни на шаг.

— Я хочу сказать, что простила тебя, и надеюсь, что ты сделал то же самое. Но то, что произошло заставило меня посмотреть на некоторые вещи другим взглядом. И теперь я не уверена, что нам стоит быть вместе. — она сказала то, что хотела, и облегченно выдохнула.

— Что произошло? Мне надо знать. Это из-за меня? Ты боишься?

— Да, черт, возьми, я боюсь. — Леона резко развернулась, и увидела его серое умоляющее лицо. — Но не тебя, а то, что внутри. Я боюсь, что однажды ты снова сорвешься и тогда последствия будут гораздо хуже.

Какое-то время они оба не находят слов, чтобы продолжить.

— Я понимаю. Я вижу в твоих глазах страх, но поверь то, что было больше не повториться. У нас все будет хорошо. Обещаю. Я все исправлю. — Джим снова подошел к ней, положил одну руку на ее плечо, другую на голову и прижал к себе, уговаривая не то себя, не то ее.

Она хочет убрать его руки, но удалось это не сразу.

— Не надо. Прошу тебя. Пойми, я больше не люблю тебя. — эмоционально воскликнула Леона, что должно быть слышали все. Вырвавшись из его объятий, она смотрела куда угодно, только не на него.

Нелегко говорить человеку в глаза, что не любишь, когда сердце кричит об обратном.

— Я не верю тебе. Я вижу, как ты отводишь взгляд, не находишь места своим рукам. И что бы ты ни заявляла, ты любишь меня.

— Верить или нет, это твое право. Я только прошу не строй из себя великого ученого всех времен. Ты не злодей. Занимайся бизнесом. Я знаю, ты справишься. Прощай. — она поцеловала его в щеку, пристально посмотрела на его профиль, и ушла с глазами полные непролитых слез. Он даже не удостоил ее прощальным взглядом.

Леона спустилась в столовую, где с встревоженными лицами ожидали миссис Бинкли и Райан.

— Помогите ему Джейн, справиться с собой. — она бросилась к ней и тихонько всхлипывала на ее плече.

Миссис Би успокаивающими движениями привела ее в чувства, и Леона отстранилась от нее.

— Позаботьтесь о нем, Райан. Прощайте. — последнее слово она сказала, обращаясь к ним обоим.

И поспешила покинуть этот дом, чтобы не было соблазна вернуться.

***

После того, как за ней захлопнулась входная дверь, Джим снова начал двигаться. Он развернулся вокруг своей оси, лицо отражало боль — едва заметную, почти невидимую. Ничего не говоря, он прошел мимо Джейн и Райана, направившись в свой кабинет, и закрылся изнутри.

***

Леона отчаянно пыталась не разреветься в такси. Куда они ехали? Ведь она не называла адрес, или говорила? Но уже ничего не соображала. Невидящими глазами она смотрела в окно, и постепенно до нее дошла нелепость ее поступка. Она ушла от него. От того единственного, кого любила по-настоящему. Но испугалась и сбежала со слезами в глазах и болью в сердце. Слезы сменились глупым смехом, а потом все же ее внутренняя плотина не выдержала и ее прорвало. Слезы катились рекой, и она тщетно пыталась утереть их рукой. Она думала о Джиме, будь он здесь, непременно приласкал бы ее. И от этого воспоминания еще сильнее разразилась слезами. Стоя на светофоре, водитель поглядывал на нее в зеркало заднего вида.

— Возьмите, пожалуйста. Он чистый. — сочувственно произнес он, протягивая Леоне носовой платок.

— Спасибо! — бормочет она, всхлипывая.

Бредя в темной и холодной спальне, она рухнула на кровать и укрылась одеялом, еще ненадолго предавшись рыданиям. Эта боль невыносима, а осознавать, что Джим испытывал не меньшую боль, еще тяжелее. Но они сам навлекли ее на себя.

Успокоившись, Леона отправила на работу электронное письмо с заявлением об уходе и заказала билет на ближайший рейс до Лос-Анджелеса.

******

Если лекарство от всех проблем и существует, то название ему одно — смена обстановки.

Переехав из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, Леона временно обосновалась у студенческой подруги, пока риелтор занимался продажей ее квартиры. Она устроилась на новую работу, корреспондентом в популярном издании Los Angeles Times. И как только она переступила порог редакции, с первым вдохом поняла, что ее жизнь потихоньку налаживается. Ее приставили помощницей к молодой симпатичной девушке Брук. Она была немного старше Леоны, и с первой встречи поняла, что ей необходимо взбодрить дух. Брук взялась за ее некультурное перевоспитание, приступив немедленно.

— Стой, стой, ты куда? — спросила Брук, выйдя из издательства в конце рабочего дня.

— Домой. — незамедлительно ответила Леона, потому что это пока был ее единственный маршрут в этом городе.

— Что? Сколько тебе лет — шестьдесят?

— Мне нужно искать