к вам обращаюсь! Меня зовут Белоснежный скафандрик. Запомните это, чтобы в следующий раз не ошибиться. Вы меня пока ещё не знаете, но я вас знаю очень хорошо. Там, откуда я прибыл, я убивал таких, как вы, пачками, и я вам обещаю, что если вы будете мне мешать, то я не пожалею времени и выжгу весь ваш гадючник до последней твари. Сидите тихо в своих норах, пока смерть гуляет по улицам. Если я буду видеть, я буду жечь. А вижу я очень далеко, а жгу я ещё дальше. На этом пока всё.

Закончив публичное обращение к гипотетическим наблюдателям, Сэм повернулся к Миранде и поманил её:

— Пойдём дальше. Надеюсь, теперь у них хватит мозгов не связываться с нами.

— Сэм, я тебя не узнаю, — сказала ему напарница.

— Зато я себя узнаю прекрасно, — с открытым злорадством ответил тот. — Знаешь, те полгода, когда я работал Белоснежным скафандриком, многому меня научили. Я никому не рассказывал из коллег, но бездомные меня очень не любили. Им не нравилось, что кто-то так ловко находит их нычки и наводит на их лёжки Сборщиков Одеял. Бомжи устраивали на меня засады и погони, минировали мой маршрут.

Пока Сэм говорил, он распалялся с каждым словом. Его речь стала громче и быстрее. Детектив был очень возбуждён:

— Запомни, марсианские бродяги не такие, как на Земле. Самый свирепый земной преступник — невинная овечка по сравнению с ними. Там, на Земле, в тёплых странах, люди могу жить на улице и кормиться подножным кормом. Тут же бездомным приходится бороться практически за всё — за вдох кислорода, за глоток воды, за горсть пищи и толику тепла. Они не остановятся ни перед чем. Каннибализм тут такой, что полинезийцам и не снилось. Убивать людей, чтобы сожрать их — это норма в марсианских трущобах, — рассказывал Сэм, пока они шли.

— Когда я был Белоснежным скафандриком, у меня не было такой вот игрушки, — Беккет показал ей пистолет, который теперь не выпускал из рук. — Зато у меня была штыковая лопата с укороченным черенком, из рельсовой стали, острая как бритва. Она прекрасно прорубала пять слоёв термолюкса и втыкалась в череп.

— Прекрати, — взмолилась Миранда.

— Я хочу, чтобы ты знала. Когда Клементина выбирала человека для этого задания, она попала пальцем в небо. Я не очень-то хорош как детектив, но, когда дело доходит до бомжей, я просто профессионал.

— Сэм, — застонала помощница. — Ты просто убийца, который оправдывает свои преступления.

— Я спас тебя, — обиженно напомнил Беккет.

— Я благодарна. Но давай постараемся без убийств, — попросила спутница. — Меня уже выворачивает от всего этого. Я плохо себя чувствую, и наша одежда, да и волосы, кстати, тоже…

Миранда была права. Меха, в которые они себя непредусмотрительно облачили, были испачканы всем, чем только можно, окончательно потеряв товарный вид. Теперь, когда налипшие на них кусочки плоти остыли и примёрзли, было уже не так омерзительно, но всё равно очень гадко. Мех оказался плохим выбором, теперь это понимали оба.

— Ты точно в порядке? — спросил напарницу детектив. — Голова не кружится? Ноги не подкашиваются?

— Всё хорошо. Он даже не попал по мне, — отмахнулась Миранда. — Давай я тебе лучше лоб запеню и скобки поставлю, а то шрам будет.

— Скобки в лоб? — испугался Беккет. — Вот ещё. И так заживёт.

— Сэм, а почему они взрывались? — внезапно поинтересовалась напарница. — Разве пистолет не должен был их резать, как лазерный скальпель в моём Зингере, ну или поджигать?

— Поджигать? Это же не дрова какие-то, — покачал головой детектив. — Тело человека на семьдесят процентов состоит из воды. Если луч маломощный, то он действительно режет плоть, как нож, обугливая края, однако с ростом мощности и ширины луча всё кардинальным образом меняется. В месте попадания лазерного пучка жидкость в клетках мгновенно превращается в перегретый пар, которому некуда деваться, так что он разрывает всё на своём пути. Взрывное вскипание тканей — так это называется. Ну что — ответил я на твой вопрос?

— Теперь понятно, — кивнула Миранда и тут же спросила: — А чем мы теперь займёмся?

Они стояли напротив центральной шахты, связывавшей уровни насквозь.

— Полмили вверх по лестнице мы не осилим, так что придётся воспользоваться лифтами. Надевай прожектор на голову. Видишь, уже темнеет. Будем обшаривать уровни по одному — начиная со второго, — ответил ей Сэм, но сказать было легче, чем сделать.

Помещения сменялись одно другим — пустые залы, комнатки, коридоры, лестничные пролёты, шахты лифтов, тупики. Слепящий свет налобных прожекторов выхватывал из мрака многие сотни метров пустоты или же хитроумные переплетения труб и балок. Иногда они находили следы пребывания человека — кострища, мусорные свалки, обрывки термолюксовой пены и кучи расщеплённых костей. Сэм даже не надеялся, что это кости животных — какие уж тут животные на Марсе? Чтобы не заблудиться в безумном лабиринте внутренней застройки купола, Беккет делал пометки лазером на стенах. Камень взрывался при контакте с лучом, так что всё сопровождалось страшным треском, предупреждавшим обитателей купола о продвижении поисковой команды.

Сэма мало волновала скрытность. Он полагал, что они уже достаточно пошумели вначале, чтобы скромничать теперь. Порой луч поискового прожектора выхватывал чью-то голову, выглядывавшую через парапет с одного из верхних этажей, или поспешно улепётывавшую фигуру. Однажды немилосердное сияние обнажило дальний вонючий угол, где кто-то жался к стене, шевелясь в груде тряпья и блестящих одеял. Беккет даже не стал проверять. Едва ли их старик опустился настолько.

На третьем уровне парочка устроила привал. Миранда сняла с Сэма рюкзак и выудила оттуда пару банок «энергетика».

— Хочешь перекусить? — спросила она Сэма.

— А что у нас есть? — поинтересовался он в ответ.

— Консервированный стейк, — ответила помощница.

Уж насколько Сэм был крепок на желудок, но даже его в ту секунду замутило, и он был вынужден приложить руку ко рту, чтобы его не вытошнило, но это стало его роковой ошибкой — от рукава пахло так скверно, что его всё-таки вырвало.

Помощница протянула ему гигиеническую салфетку.

— А что-то другое есть? — спросил детектив, вытерев лицо.

— Фрикадельки в томатном соусе, — ответила Миранда.

— Спасибо, я что-то не голоден, — ответил Беккет. — Просто попью.

— Слушай, Сэм, — спросила Миранда, открывшая фрикадельки и теперь