— Выключил внештатный режим, — объяснил Беккет. — Пойдём отсюда. Скоро снегопад должен прекратиться, и мы сможем осмотреть купол.

Когда они вышли, тёплый влажный ветер исчез. Снегопад шёл на убыль. Они обогнули здание и двинулись дальше — к следующему шлюзу. Теперь сквозь стекло купола можно было видеть небо.

Время двигалось к полудню, поэтому небеса было нежно-розовыми, в белёсых перистых облачках. Сэм не мог не отметить, что в новом наряде его спутница была чудо как хороша. Северное лицо Миранды, словно созданное для того, чтобы получить обрамление из меха, раскраснелось от шуточного боя, а глаза задорно блестели. Теперь швея улыбалась, и её мысли витали вдалеке от мрачной цели, ради которой они сунулись в эти промёрзлые купола.

Когда до шлюза оставалось каких-то тридцать метров, Миранда замедлила шаги — её внимание привлекла огромная корявая надпись, варварским образом выбитая в бетонном сочленении куполов. Когда они подошли ещё ближе, швея наконец смогла её прочесть, и это повергло её в шок.

На бетоне было выщерблено: ©МиРаНдА©

— Так вот чем ты всю ночь занимался? — слабым голосом спросила Сэма напарница.

— Да, — ответил Беккет и уточнил: — На самом деле, надпись я сделал лазерным пистолетом всего за минуту. Тут, в старых куполах, всё сделано из того камня, про который предупреждала Клементина. Он взрывается при контакте с лазерным лучом, так что извини за неровный почерк.

Пока он говорил, Миранда опустилась на колени. По её щекам побежали слёзы.

— Почему ты плачешь? — спросил её Сэм.

— Это так мило, и ведь это даже не моё имя.

— Не переживай. Я написал «Саломея» над тем шлюзом, через который мы сюда вошли. Ты не оборачивалась, да и снег падал, — сказал Сэм.

— Правда?

— Правда-правда, даже сердечками обрамил, — ответил Беккет. — Кстати, вот, держи.

Он достал из кармана стеклянный шар сантиметров семь диаметром и протянул спутнице. Это был микро-розарий, очень похожий на тот, что Беккет возложил к мемориалу, только этот был больше, а росшие в нём розы оказались снежно-белыми.

— А теперь ты чего плачешь? — спросил Миранду Сэм.

— Я ошибалась в тебе, Сэм Беккет, и я беру свои слова назад, — ответила та, вытирая слёзы. — На самом деле, ты очень романтичный человек.

Сэм помог ей подняться с коленей.

— Ну что же, главное за день сделано, — сказал он с улыбкой. — Теперь остались мелочи — поработать на Клементину. Поработаем?

Миранда кивнула, и они пошли к шлюзу.

В четвёртом по счёту куполе парочка остановилась перекусить, устроив привал в пустом ангаре — тут они могли спокойно поесть, оставаясь незамеченными. От двухчасового хождения по куполам у обоих проснулся здоровый аппетит. Столом им служил чехол Зингера. Сэм снял с плеча рюкзак, купленный специально для переноски провианта. Выбор продуктов детектив доверил Миранде, и она заказала еду на двоих — в соответствии с собственными вкусами и предпочтениями. Достав саморазогревайки с какао и консервированный стейк, Сэм сунул одну жестянку помощнице, и та сразу принялась её изучать.

«Стейк филе-миньон из австралийской говядины», гласила бумажная наклейка.

— Выберите соус, — прочла Миранда в инструкции и, отогнув первый ключ, повернула его до надписи «Соус барбекю».

— Выберите степень прожарки, — отогнув второй ключ, она установила его напротив надписи «С кровью (рекомендовано)».

— Ключ на старт! — воскликнула напарница и выдернула чеку из дна банки. Консерва зашипела, жестяная крышка со скрежетом задралась, и из-под неё повалил густой пар.

— Готово, — Миранда отогнула крышку и, достав из боковых отделений нож с вилкой, стала отрезать кусочки мяса и, макая в соус, есть. Сэм налил ей горячего какао в кружку.

— Спасибо, — поблагодарила напарница.

— Слушай, всё забываю спросить, — сказал Сэм, настраивая банку со стейком под свой вкус. — А постумное воскрешение проводится только после того, как человек умер или погиб? То есть, чтобы сменить старое тело на молодое, непременно надо ждать естественной смерти?

— Вовсе нет, — ответила Миранда. — Насколько я понимаю, главное — это получить благословение на процедуру в Экзархии. Постумное воскрешение проводится только при главных храмах — там есть специальные комнаты с оборудованием. Так вот, при процедуре воскрешения, когда новое тело воссоздано из цифровой копии и в него загружена последняя копия сознания человека, проводятся тесты, которые должны подтвердить, что всё прошло успешно. Если тесты дают добро, то старое тело умерщвляется.

— Как это умерщвляется?

— Разбирается на атомы тем же синтезатором материи, которым было синтезировано новое тело. С учётом того, что старое тело погружено в медикаментозный сон, никаких возражений с его стороны обычно не следует. А почему ты вдруг спросил?

— Я помню, что наши протопресвитеры порядка пяти раз постумные. То есть, получается, их пять раз воскрешали в новом теле. Не часто ли они мрут?

— А, ну это нормально. Нет смысла ждать глубокой старости, когда можно получить молодое тело в любой удобный момент, — объяснила Миранда.

— Ну, так-то да, — согласился с её доводами Сэм.

— Кстати, Беккет, у меня к тебе тоже вопрос, — сказала швея.

— Валяй.

— Тебе ведь раньше доводилось бывать в заброшенных куполах?

— Угу. Я провёл в них как минимум год. Работа у меня была такая.

— А этих брошенных куполов — их вообще много? — поинтересовалась напарница.

— От четверти до трети всех куполов сейчас не используются для проживания, — ответил Беккет. — Более того, их число постоянно растёт.

— Почему? — удивилась помощница.

— Потому что мы больше не воюем, — ответил Сэм кратко.

— Ничего не понимаю, — смутилась швея.

— Хорошо, я попробую объяснить, хоть я, конечно, и не историк, — пообещал детектив. — После Второй марсианской стало понятно, что продлись война ещё чуть-чуть, и весь Марс вынесут вперёд ногами — даже победитель не сможет выжить без того, чтобы не стать бедным родственником для всей Солнечной системы. Надо было дружить, раз уж получалась ничья. Русские предложили создать марсианский транспортный поток. У них было порядка ста куполов, соединённых миниатюрным прототипом потока, и, по их словам, всё было в шоколаде. Система оказалась не особо экономичной, но если масштабировать её на всю планету, то поток окупался за сорок лет, а потом приносил уже чистую прибыль… Пять лет всё утрясали, потом ещё двадцать строили. Теперь, как ты, возможно, знаешь,