«Никогда мне не нравился…» — подумала блондинка.

— Ты уже повеселился? Я тоже хочу… С радостью попробовал бы её крови!

— Что насчет других хищников? Они придут? — щурится шатен, — Только не говори, что тех самых змеев здесь не будет… — взгляд недобрый, глаза сверкают.

— Всех заперли в академии, но думаю, те двое все равно будут пытаться найти выход. Так что? — Фред облизнулся и подошёл к ложу, а после схватил девушку за щеки, грубо притягивая к себе. Лиз смотрит недобро, она сжимает руки, но тот другой выжал из нее весь магический предел настолько, что ей и капли из себя не выдавить. — Постараюсь над тобой так, что твой сраный дружок даже видеть тебя не захочет!

Меньше чем через десять минут у пещеры вертелся Эйден, смотря по сторонам. Не хотел, чтобы его кто-то заметил. Генрих даже с защитой не постарался. В пещере девушка была одна. Эти двое где-то ходили или же просто выжидали смельчака, что придет сюда, где-то сидя в другой части темной пещеры.

— Великий Акарис… — ругнулся Лонг и стал освобождать блондинку от цепей. — Ты меня слышишь? — наклонился он к ее уху.

— Не вышло из меня волшебницы, да?

Она лежала ни живая не мертвая. Без сил, кричала так громко, что сорвала голос, и горло теперь болело. Все руки в красных отметинах.

— Профессор… Уходите… Это ловушка… — пробормотала она.

— Разговоры не о том, Элизабет… — Эйден освободил девушку, снял с себя плащ и отдал ей. — Беги в академию. Обо мне ни слова. Все ясно? — роется тот в сумочке, что висела через плечо. Он достает бутылек и протягивает ей. — Вот это способно выполнять твои желания. Будь-то перемещение, еда, одежда… Ты поняла все, чего я тебе рассказываю? Теперь уходи. У тебя есть тридцать секунд. Они идут…

— Я вас не оставлю… Им… Нужно не это, — произносит она, смотря то на бутылек, то на мужчину. — Не могу я!

— Двадцать… — сжал кулаки Лонг. — Вали я сказал! Тебя ждет Джозеф! — давит на нее шатен.

Девушка смотрит на выход из пещеры.

— Вы должны пойти со мной… Должны быть на свадьбе вашей сестры, а если останетесь тут?

— Я должен закончить все с темной магией. Кто если не я? Забыла о моей самооценке? — хмыкнул Лонг и цокнул языком, — Десять. Даже меньше… — говорит о секундах и встает с колен, смотря вглубь пещеры через стол.

Девушка рвано вздыхает, а после кутается в плащ.

— Не пойду… Даже если скажу, что приведу помощь… Я не успею…

— Упертый человек… — сказал он и повернулся к своим «друзьям». Зеленоглазый начал смеяться, подходя все ближе.

— Эйден… Ты все же не сдался… А почему не с сестрой? Не боишься, что кто-нибудь ее обидит? — Генрих даже не моргнул. Подойдя вплотную к Эйдену, он ударил его в живот, но Лонг только издал странный звук, оставаясь стоять ровно. Он был так зол и полон черной магии.

— Моя сестра в надежных руках, Генрих… А мою племянницу не уберегли. Но это можно исправить.

Начался настоящий бой с использованием магии. Генрих управлял потоками зеленого цвета, а Эйден — черными, как смоль. Без всякого блеска и света.

— Элизабет! Разберись с Фредом! — крикнул ей дядя, который только что признался ей в родстве. У нее есть зелье, способное исполнить любое желание.

Она испуганно смотрит на подходящего хищника, что облизывает губы в предвкушении. Тот подходит к ней, собираясь ударить и первое, что приходит ей в голову это открыть пузырёк и сделать глоток, сказав при этом:

— Хочу, чтобы мы с профессором оказались в академии…

На этих словах Эйдена ранили, так как он отвлекся и вздохнул с раздражением. Он должен был закончить разговор. Должен был закончить все это.

Глава 38

В следующее мгновение они оказались в какой-то комнате, сделанной из темно-синего мрамора. Это было похоже на рыцарский зал, в котором никто из учеников никогда не был. Двое потеряли сознание, но первым пришел в себя Лонг. Он будто бы вынырнул из воды и тяжело задышал, прикрыв рукой рану на животе, которая продолжала кровоточить.

— И что мы здесь делаем? — он посмотрел на блондинку, поднялся на ноги и прижал руку к животу. От чего у него рана? Почему они вдвоем с племянницей оказались здесь? Что произошло?

Девушка медленно открыла глаза следом. Она лежала на полу. Волосы разбрелись по плитке, голова кружилась и тошнило, но они оба живы и это уже хорошо. Другое дело, что она не могла заставить себя подняться.

— Проф… Профессор… У вас кровь… — произносит она хриплым шёпотом

— Да? Спасибо, не заметил, — говорит он, разводя руками по сторонам. Одна из его рук полностью в крови. — Вставай, пойдем в холл. Этот чертов коридор отнимет у нас еще пять минут!

— Вам надо… Чем-то рану… Заткнуть… Я… — Лиз осматривает себя, — Если оторвать кусок мантии… Подойдёт…

Он снимает с себя рубашку и перетягивает себе тело, зажав рану.

— Теперь топаем! Давай-давай! Еще бы разобраться с тем, что произошло.

Лиз пытается поднять дрожащие руки, но не выходит от слова совсем.

— Вы идите… Я догоню…

— Тебе плохо? Эй, давай только в обморок не падай. Это же просто кровь, — он ей руку тянет, — Идем же.

— Не могу пошевелиться… — признается блондинка, — Кажется, наглядно, вам сильнее досталось, но не могу себя заставить даже руку поднять. Может, я просто тут полежу?

— Я позову на помощь, ладно? Прости дядьку, но не донесу тебя. Сам тела не чувствую. Подождешь?

Она несколько раз моргнула глазами, давая понять, что полностью согласна с его словами, а после прикрыла глаза. Хотелось спать, жутко.

Он пошел по коридору и вышел в холл. Его сразу же подхватили под руки, хотя он и пытался сопротивляться. Неужели он не сможет сам дойти до лазарета?

Джозеф услышал о том, что там находится блондинка, и сразу же побежал туда. Он бежал, как будто не человек, а дикое животное, не обращая внимания на запреты уходить из главного холла.

Лиз слышит шаги, отдалённые голоса, все это смешивается, но примере наступающего спокойствия, ее тело расслабляется все больше, а после наступает темнота.

Излюбленные и ненавистные стены лазарета. Запахи трав и благовоний. Лекарь смешивает что-то в ступке и ругается:

— Мистер Самберс, если не перестанете действовать мне на нервы — я вас выгоню! — пригрозила женщина, — берите пример с мистера Смита!

Шатен поворачивает голову на ученика и только кривится. Его все-таки выгнали, но не успели этого сделать, как с другого конца слышится раздраженный