— Я всего лишь спросил об Элизабет! Найдите кого-нибудь, кто знает, что с ней! — махнул он рукой, будто здесь его имение, и он здесь хозяин.

— Ой, а я по-вашему здесь чем занимаюсь? Цветочки ращу? Неугомонный то какой! Лучше бы толк был в вашем ворчании! — кричит на него старшая.

Девушка, лежащая на койке поморщилась, а после приоткрыла глаза.

— Мисс Иалея… Чудо какое! — ахает Пруф, — Не вставайте! Три дня пролежали к ряду, голова закружится!

Лиз провела взглядом по потолку, а потом закрыла. Тело дёрнулось раз, второй, могло показаться, что у нее конвульсии, если бы не хриплый тихий смех.

— Боже… Я снова тут?

— О! Нельзя было ответить, что она за ширмой?! — кричит Эйден и встает с кровати, переступая невидимый порог между ними. — Позову Джозефа, — улыбнулся он Лиз и прошел мимо медсестры. Не хватало ему еще языка ей показать. — Да, я знаю, вставать нельзя! — махнул он рукой и вышел из лазарета.

Через несколько минут Джозеф был тут как тут. В руках букетик, а сам выглядит не очень хорошо. Синяки под глазами были слишком темными на его лице.

— Наконец ты очнулась и наконец меня сюда впустили, — хмыкнул шатен носом и улегся ей на бедра после того, как поставил цветы в вазу.

— Не слишком долго… — предупредила лекарь, — пойду за чистым бельём… — добавила и ушла, оставляя их наедине.

— Как ты? — спрашивает Лиз у Джо, — Агата… В порядке?

— Винит себя в том, что оставила тебя. Даже раза два ее успокаивал, когда Арона рядом не было. Так рыдала, — посмеялся коротко парень, но о себе ничего не сказал. — Ты как себя чувствуешь?

— Как будто экспресс до Чиомонта по мне проехался… — ответила она и приподняла руку, — Вот… Даже обнять тебя не могу…

Следовало ли говорить о том, что тело ее было покрыто синяками и укусами? Точно не Джозефу.

— Зато я тебя могу обнять, — он придвинулся на стуле ближе и чуть упал на ее грудь, обнимая. Рассмотрев часть плеча, он слегка нахмурился. — Кто это сделал?

Девушка отвела взгляд.

— Профессор же в порядке, да? — игнорирует она его вопрос.

— Да все с ним нормально. Пошел в столовую есть, — смеется Джо, но снова напоминает ей о своем вопросе, — Кто это сделал?

— Что-то… Голова разболелась… Давай в другой раз? — предложила девушка.

Джозеф отстранился от Элизабет и кивнул ей. В голову он к ней залезть не может, а Эйден ничего не помнит.

— Тебя оставить или… Могу побыть с тобой?

— Я…

Девушка и договорить не успела, как вернулась лекарь с подносом.

— Мистер Самберс, скоро начнётся собрание. Вам уже пора.

— Собрание? Что за собрание? — удивилась Элизабет.

— О, мисс… Он вам не сказал? Академию было решено закрыть… До выяснения обстоятельств. Директор собирает всех, чтобы объявить о конце учебного года раньше срока…

— Оставайся здесь. Я приду позже, и мы решим как будут проходить наши встречи, — встает со стула Джо и ставит его на место. Парень наклонился к ней и легко коснулся ее щеки губами, улыбнувшись устало.

— Хорошо… — тихо ответила Лиз, провожая того взглядом. Он покинул лазарет.

Так начался их учебный год, полный радости и ожиданий, но уже через сутки родители учеников забирали тех по домам. Словно не год пролетел, а сутки.

В тот день, едва ли встав на ноги, после встречи с одним человеком, изъявившем желания поговорить — Элизабет стояла на пороге комнаты Самберса старшего.

— Привет…

— Привет, — подошел он к ней, поцеловал легонько. В руках стопка вещей, на кровати саквояж. — Конечно. Мы еще не обсудили время, в которое я могу приезжать. Так что там? — вернулся он к сборке вещей.

— Не приезжай… — проговорила она тихо, опустив взгляд в пол, — Ты был прав. Нам не стоило этого начинать… А я ко всему прочему ещё и магнит для неприятностей… — Лиз теребит пальцами края мантии. Сколько же духу нужно было, чтобы собраться на такой разговор?

Романтичная улыбка пропала с лица парня, и тот повернулся к девушке.

— Лиз…

— В Академию к новому учебному году я не вернусь. Моя связь с Агатой разорвана. Она может эволюционировть обратно в человека, и остаться с Ароном. Так что… Всего тебе хорошего…

— Я сейчас ничего не понял… Ты хочешь разорвать связь?.. Нашу? — он кладет руки в карманы брюк и смотрит на нее, играя языком во рту.

— Это… Было здорово… И… Я за многое тебе благодарна. Но на этом все…

Она снимает с шеи кулон, что он подарил ей, подходит к молодому человеку и протягивает ему. Он машинально его забирает и смотрит ей в глаза. Глаза его стали еще темнее, а сердце будто остановилось, но он только понимающе кивнул. Джозеф примет это решение. Ведь его приняла она.

Девушка смотрит на него в последний раз, а после, оставив на уголках губ лёгкий поцелуй, говорит:

— Будь счастлив…

Это были последние слова, что она сказала ему. И ушла, оставив одного.

Она слышала, как тот швырнул кулон. Слышала, как летали предметы в его комнате, давилась слезами, но не могла заставить себя всхлипнуть. А вдруг услышит? Вдруг спросит, почему она приняла такое решение? Она не сможет ответить. Не сейчас.

* * *

— Почему я должна оставить его? — спрашивает она высокого мужчину, что так похож на младших. Он пришёл к ней накануне, чтобы поговорить.

— Потому что те, кто устроили это все — до сих пор на свободе. Элизабет, я не имею ничего против вашего романа, но сама должна понимать, что это все равно закончится. Ты не его круга. Он женится. Будет страдать. Рано или…

— А если он не поверит мне? Если спросит причину?

— Тогда придумай такую, чтобы поверил. Джозеф склонен верить словам, чувствам, не опираясь на факты. Если ты его любишь, то должна отпустить…

— Это больно…

— Будет больнее. Сейчас ты нужна ему. Первая влюбленность и все такое… — мужчина не скупился подбирать грубости в адрес блондинки, — Но если он решит все закончить? Не будет бояться разбить твое сердце. Поверь, я ведь знаю своего сына дольше тебя. Ты лишь… простой интерес!

* * *

Стоя у ворот академии, где девушку ждали родители, Элизабет подошла с чемоданом в руке. Она чувствовала взгляд Самберса. Не знала точно, где тот находится, но чувствовала. Агате та пожелала счастья и уговорила остаться с Ароном. Не могла она позволить им расстаться. Причины такого поведения та ей не поведала. Даже о том, что она рассталась с Джо.

Подняв взгляд на мужчину лет сорока, с светлыми как