– Никто не заговорит о похищении, не волнуйся! И о нас с тобой тоже. Такие темы не обсуждаются… в открытую.

– Подожди… сегодня утром твоя мать узнала, что тебя избили и похитили, и она ведёт себя так, словно ничего не случилось?!

– Всё ещё восхищаешься её манерами?

– Я её боюсь.

– Это только улучшит атмосферу ужина. Не дрейфь, считай это культурной программой стажировки – знакомство с женщиной, которая является твоей противоположностью. Мать разучилась выражать эмоции, а ты… – Гранд усмехнулся и подмигнул, – а ты обильно распыляешь их, как средство против тараканов на студенческой кухне.

– Ты мерзавец!

– Несомненно.

– Однако ты прав.

– Этого просто не может быть!

– Того, что ты прав?

– Нет, того, что ты это признала.

– Ты прав в том, что находясь здесь, я быстрее приду в себя. Дома я бы заперлась в комнате и заново переживала прошлое, а здесь я отвлекаюсь.

– Повтори ещё раз, что я прав.

– Не зазнавайся!

– С тобой это невозможно. Ты быстро сдёрнешь меня на землю.

По дороге обратно к дому я остановила Гранда около ряда невысоких деревьев.

– Смотри, это черёмуха!

– В детстве мы прятались в этих кустах. Я помню белые соцветия.

– А аромат помнишь?

В бреду Гранд заявил, что мои волосы пахнут черёмухой. Пусть скажет, что я пахну его детством. Замечательным, добрым временем, когда и он сам был таким. Замечательным и добрым.

– Нет, не помню, – он пожал плечами.

***

Дверь открыл дворецкий. Настоящий, как в фильмах, которые я люблю с детства.

– Добрый вечер, Мистер Гранд и Мисс Серова!

Он предложил Александру несколько галстуков на выбор. Криво улыбнувшись, Гранд взял первый попавшийся, накинул его на шею и повёл меня в гостиную.

Если описать дом одним словом, выберу «холодный». Строгость классического стиля завораживает, но в ней нет уюта. Голубой костюм и строгая причёска Фреи дополняют ауру замкнутой холодности. Каково это, узнать, что твой сын побывал в плену и получил тяжёлую травму? Как можно не показать эмоции и не заключить его в объятия?

Я хочу понять эту женщину, но подозреваю, что мне это не удастся. Не похоже, что Фрея Гранд склонна к откровениям.

– Мисс Серова, как любезно с вашей стороны к нам присоединиться! – не улыбаясь, она пригубила аперитив.

Худощавый мужчина, стоящий у столика с напитками, с интересом смотрел на меня. Жидкие седые волосы, морщины и сутулые плечи выдали его возраст. Седьмой десяток, он старше Фреи.

– Называйте меня Дэвид, моя дорогая! В этом доме мы чтим традиции и… – Дэвид Гранд бросил быстрый взгляд на сына, – не приступаем к еде без аперитива.

Тонкий намёк на то, что я не вписываюсь в традиции этого дома?

После пережитого пить не стоит, но я слишком нервничаю, поэтому выбираю вино. Взгляд скользит по гербам и регалиям, развешенным на стенах. Века истории, традиций и семейной чести. ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ?!

Мои терзания не укрылись от Александра.

– Это экскурсия в мою семью, – прошептал, касаясь губами моих волос. – Мы уйдём когда захочешь, хоть прямо сейчас.

Я глотнула вина. Капля стекла на подбородок, защекотала шею. Александр стёр её подушечкой большого пальца, и родители сразу отвернулись.

– Джон Ригл строит новую конюшню, пыль летит по всему парку. От неё посерели листья акаций, – заговорил Дэвид, не глядя на нас, – а на южной лужайке мха немеряно, садовники не справляются. Дожди шли всю неделю, Фрея почти не выезжала…

– Я выезжала дважды, – возразила Фрея без эмоций в голосе.

– Я не заметил. Как в России борются со мхом? – Дэвид налил себе виски, явно не первый бокал.

– Простите, я не знаю. Я горожанка.

– А в городе бывают проблемы со мхом?

Я пожала плечами.

Пригубив виски, Дэвид долго рассуждал о том, как мох губит траву на лужайках.

– У вас ведь в России сыро.

– Смотря где, Россия большая.

– Пятнадцать лет назад мы были в Санкт-Петербурге. Это было прекрасно. Фрея, не правда ли, это было прекрасно?

– Восхитительно, – равнодушно подтвердила его жена.

– Там явно есть проблемы со мхом! Город построили на болоте, влажность высокая… да?

Самым разумным ответом показалось «да», иначе эта тема грозила растянуться на весь вечер.

– Я так и знал! – торжествующе заключил Дэвид. – В России тоже проблемы со мхом.

Казалось, он обрадовался, найдя между нами хоть что-то общее.

Александр смотрел на пиво, на запотевшую бутылку в руке. Ситуация кажется странной, неестественной. Его родители только что узнали о похищении, и поверхностная беседа до жути неуместна.

– Мисс Серова, мы наслышаны о вашей работе! – продолжил Дэвид, жизнерадостный по контрасту с молчаливой женой. – Признаюсь, я никогда не смотрю передачи по каналам в сети, но молодёжи нравится делать из этого бизнес.

– Я помогала знакомому.

– И раньше никогда не были связаны со средствами массовой информации?

– Я работала на радио. Вела десятиминутку красоты.

Взгляд Дэвида скользнул по моему лицу, словно оценивая, достойна ли я вести передачу такого содержания.

– Как замечательно! Фрея, не правда ли, это замечательно?

– Восхитительно, – безжизненным тоном подтвердила жена.

– А наша семья занимается инвестированием и финансовым правом.

Эта фраза Дэвида была построением барьера, сравнением, в котором красота проиграла деньгам.

– Вы ездите верхом? – Дэвид упорно искал точки соприкосновения. Мха ему явно не хватило.

– Нет.

Можно сэкономить Дэвиду время и подтвердить, что я никак, никоим образом не вписываюсь в их семью. И не пытаюсь вписаться.

Фрея поставила пустой бокал на подоконник и направилась к двери.

– Еда наверняка уже готова. Пойду проверю.

Александр подмигнул мне и усмехнулся.

– Ещё не надоело? Можем уйти в любой момент.

Дэвид не обратил внимания на грубость сына. Пользуясь отсутствием жены, он налил себе щедрую порцию виски.

Культурные различия здесь ни при чём, такие семьи есть везде. В атмосфере дома нет счастья и тепла. В нём живут люди, а не семья. Люди, которые боятся случайно коснуться темы, которая нарушит с трудом обретённый баланс. Люди, боящиеся чувств.