– Не жду добра от завтрашнего дня! – неожиданно для себя вдруг произнёс вслух коммандер, вздохнул, взглянув в зеркало, и недовольно швырнув конверт в сейф.

Если бы он только знал, что ему уготовил завтрашний день.

24 августа. 2020 г. Архипелаг Шпицбергена. Остров Вильгельма, утро.

Полицейский Ларс Доккен шёл уверенно, не оглядываясь и ни на секунду не сомневаясь в собственном решении. Как человек, который вдруг осознал, что плаха – это ещё не самое страшное. Палач на плахе, лишая жертву головы, отнимает у неё лишь самое малое. Главные же ценности, такие, как честь, совесть, достоинство, незамаранное имя – жертва уносит с собой.

Не смущаясь металлического лязга стальных ступеней, ведущих вдоль уровней всё глубже в шахту, он решительно открывал одну дверь за другой, но перед дверью, открывающей доступ на минус третий уровень, замер. Показалось, что кто-то идёт за спиной, стараясь шагать с ним след в след. Ларс прислушался, всмотрелся в тёмный зев тоннеля, затем, списав всё на эхо, нащупал рычаг замка и решительно толкнул решётчатую дверь. Где-то вдалеке, в конце коридора, освещая трап на минус четвёртый уровень, тускло мерцал фонарь. Он был единственным, что хоть как-то разгоняло мрак, навеянный узкими каменными стенами. Ларс шёл на свет, ощупывая руками холодные выступы, чередующиеся со стальными рёбрами дверей. Первая дверь оказалась сразу за входом, и Ларс был уверен, что это не та. Тогда они прошли не меньше двух десятков шагов. За второй громко жужжали блоки, и, взглянув сквозь вентиляционные щели на их мерцающие лампы, Ларс пошёл дальше. А вот третья дверь ему показалась знакомой. Даже несмотря на отсутствие армейского фонарика, который в прошлый раз был у сержанта, он узнал квадрат электронного замка. Всё ещё сомневаясь, он поднёс к замку магнитный ключ и, услышав сработавшее реле, улыбнулся – он не ошибся. Катков сидел, уткнувшись в колени, точно так же, как в прошлый раз, когда за ним приходил Баррет. Только в этот раз его лицо заросло щетиной, щёки впали, в глазах уже не горел тот самый сатанинский блеск, которому, несмотря на тусклый свет, удивлялся Ларс. Теперь это был сломленный человек, способный вызывать разве что жалость.

«И это диверсант?» – сглотнул ком в горле Доккен.

Нащупав в кармане переводчик, через ткань нажал кнопку включения.

– Катков, у меня мало времени. У вас тоже. Бегите. Дальше по коридору лестница на четвёртый уровень. Там внизу есть выход. У ворот стоят укрытые от глаз снегоходы. Я их видел. Загляните за платформу у разделительной сваи рядом с рельсами и найдёте спрятанными под целлофановыми чехлами. Увидите на свае стрелу вглубь холма. Вам в другую сторону. Выберете снегоход с полным баком, рабочим компасом и бегите. Сейчас наверху идёт снег, а ещё будет метель. Пролив замёрз. Это шанс для вас. Держите курс на север, потом восточней. Как только выедете за ворота, сразу берите в сторону от причалов. Сейчас там два парохода, так что с какого-нибудь из них вас могут заметить. Я не обещаю вам путь легче, чем тот, который вы проделали, прибыв сюда. И шансов на успех у вас будет гораздо меньше. Но они будут. Сейчас на севере лёд подошёл вплотную к островам Шпицбергена. Не угодите в полынью и доберётесь до широт, где сможете встретить русских. Где-то там есть дрейфующие метеостанции, да и ваши ледоколы не редкость. Это самое большее, что я могу для вас сделать. Дальше всё зависит только от вашего везения.

Катков смотрел на него безучастно, и Ларсу показалось, что он его не понимает. Он пощупал переводчик, решив, что с ним что-то не так. Но Кирилл вдруг заговорил:

– Вас быстро вычислят. Зачем вам это надо?

– Обо мне не беспокойтесь. Пока кинутся за вами, я успею уплыть на одном из этих пароходов. А вернувшись в Лонгьир, я буду под защитой законов Норвегии. Там Баррет сможет мне навредить разве что ещё одним выговором. А дальше Шпицбергена у нас не посылают. А вот вам уготована роль жертвы на заклание. Если не хотите ею стать, то поторопитесь.

Но Кирилл не двинулся с места, и Доккен удивился:

– Вы меня понимаете?

– Здесь тоже Норвегия, но вы боитесь Баррета?

– Ошибаетесь, остров Вильгельма уже как два года взят в аренду Америкой, хотя об этом знают немногие. Несмотря на нашу базу, Баррет чувствует себя здесь в полной безнаказанности. Как хозяин. То, что не дали бы ему сделать в норвежском Лонгьире, здесь сойдёт с рук. Почему вы меня не слушаете? – заволновался Ларс, видя, что Катков по-прежнему сидит без движения. – Не теряйте время, вам пора!

– Зачем? – поднял глаза Кирилл.

– Зачем? – не понял Ларс. – Вы не хотите жить?

– Зачем вы это делаете?

– Понимаю, – кивнул Ларс. – Вы мне не доверяете. Думаете, ещё одна провокация, а внизу вас ждёт засада. Но вам придётся мне поверить, если хотите дожить время, отмеренное вам Господом, а не господином Барретом. Мне всё равно, кто вы и зачем сюда приплыли. Вы, Катков, не сделали ничего, за что бы вас стоило считать врагом и убить как врага. Но вас могут использовать, чтобы разжечь между нашими государствами войну, и на этот раз не странную, а самую настоящую, ужасную войну. А я один из тех, кто хотел бы, не начиная, побыстрей её закончить. Так что поторопитесь, Катков. И если вам повезёт и вы всё же доберётесь домой, то передайте, что таких, как я, в Норвегии большинство, чтобы там не говорили наши политики. Обязательно передайте, и пусть ваши политики меня тоже услышат. Услышат и протянут руку. Ну, а мы уж своих заставим её пожать!

Доккен оглянулся – ему вновь послышался шорох. Он выглянул вдоль тоннеля и, никого не заметив, решительно сломал магнитный ключ пополам, швырнул на пол, рядом с ногами Кирилла, словно призывая таким жестом ему довериться. Ларс хотел ещё и произнести что-нибудь к жесту, но услышав, как тихо зафонил микрофоном переводчик, передумал. Он выключил прибор, приложил к губам палец и показал в конец коридора на лестницу четвёртого уровня, а сам пошёл в другую сторону.

Кирилл поднял сломанную магнитную карту, затем встал на затёкших ногах и недоверчиво выглянул в открытую дверь. Длинный тёмный тоннель тянулся в обе стороны. Слева тускло излучал свет плафон над поручнями уходящего вниз трапа, справа был едва различим удаляющийся силуэт полицейского. У выхода на второй уровень Доккен долго возился с замком, лязгая металлом о металл, затем исчез. Но Кирилла не покидало ощущение присутствия ещё кого-то, третьего. Кто-то глядел на него из темноты, и этот тяжёлый взгляд чувствовался кожей. Даже показалось, что спрятавшийся неизвестный пытается задержать в груди содрогающиеся спазмы лёгких запыхавшегося человека.

Всё ещё не разобравшись до конца в собственных ощущениях, Кирилл рванул пучок проводов над головой, после чего вышел и, будто невзначай, оставил стальную дверь настежь открытой. Она перегородила половину узкого прохода и закрыла его спину от выстрела, если такой кем-то планировался. Но кем? Чьё дыхание он слышит обострившимся в тишине камеры слухом? Полицейский не ушёл и сейчас скрывается за уступом тоннеля? Зачем? Застрелить его Доккен мог в камере, не опускаясь до игр в шпионские прятки. Или притащил хвост? Странный этот Доккен! Когда они первый раз встретились, Кириллу он показался занудой, у которого никак не получалось совладать с переводчиком. Полицейский постоянно тыкал пальцем в клавишу и по нескольку раз требовал повторить одну и ту же фразу. При этом смотрел на горящий огонёк с такой тоской, словно видел там собственную старость.