— Пусть остаётся, — мысленно махнул я рукой. — На этот раз же ничего не сгорит?

— Не должно, — не очень уверенно ответила Суо. — Ладно, решение принято. Как только хранилища освободятся от лишней информации, запущу процесс генерации нового мира.

— Зачем? — спросил я. — И нам, надеюсь, не придётся туда отправляться?

— Вообще-то, я хочу соорудить планету-курорт, где вы с комфортом проведёте время путешествия, но если вы не хотите, то...

— Хотим-хотим! — резко дал я задний. — Генерируй на здоровье!

— Гравитация там будет марсианская, но зато океаны, пляжи, выпивка и развлечения, — пообещала Суо. — Не пожалеете.

— Что там с Парисом? — спросил я мысленно.

— Не шлёт сообщений, — пожала плечами Суо, всё ещё находящаяся в образе маори. — Возможно, времени нет. Отчёты от корабля о состоянии миссии получают, значит, аппаратура работает без сбоев, но особых сообщений не было. Случись что, обязательно сказали бы.

Эх... Тревожно что-то мне...

Мы с Прасковьей добрались до жилого модуля, набрали всяких закусок из пищеблока, а затем закрепились в специальном месте перед здоровенным экраном терминала.

— Давай что-нибудь из нового, комедию какую-нибудь, — попросила Прасковья, распаковывая тюбик с мороженым.

На самом деле это не совсем мороженое. Просто гелеобразная жижа, которая доподлинно имитирует вкус пломбира.

Включил фильм «Каникулы в Африке», где по сюжету американские негры поехали отдохнуть в Зимбабве. В реальности с ними бы не случилось ничего хорошего, так как там сейчас эпидемии сменяются очередными войнами за ресурсы, но это же Голливуд, у них получилось смешно.

— Наконец-то это закончилось... — произнесла Прасковья, когда фильм закончился и пошли титры. — Давай что-нибудь нормальное посмотрим?

— Твои предложения? — улыбнулся я.

— Рик и Морти, шестнадцатый сезон должен был выйти в этом году, — решила Прасковья. — Хотя я пятнадцатый ещё не смотрела.

— Я удивлён, что ты вообще смотришь Рика и Морти, — удивился я.

— Я с детства его смотрю, — пожала плечами Прасковья.

— У нас как раз есть в памяти шестнадцатый сезон, — сообщила мне Суо. — Люди говорят, что он уже не тот где-то с сезона десятого. Это последний сезон, который создал Дэн Хармон, который сразу после его премьеры умер от сердечного приступа. Надо было следить за весом.

— Давай посмотрим, — ответил я своей девушке.

*Космос, 26 декабря 2047 года*

— Гектор, мир отошёл и почти безболезненно освободил от себя наши хранилища! — торжественно провозгласила Суо. — И я наконец-то поняла, как не допустить начала «реализации» новых миров! Надо всего лишь не допускать их чрезмерного усложнения и жёстко отсекать любые поползновения всех этих мутных личностей, которые закидывают в зарождающийся параллельный мир своих агентов. Пока что я работаю топорно, то есть отсекаю возникающий левый код и затираю его, но, думаю, в ближайшем будущем освою более тонкие подходы.

— То есть курортный искусственный мир готов к употреблению? — мысленно задал я основной вопрос.

Знаете, торчать месяцы в бездействии, особенно после той насыщенной жизни в тогда ещё искусственном мире, это несколько утомительно. Там что ни день, так праздник активности. Всегда надо что-то делать, природа, животные, люди, голубое небо... А тут лишь завораживающая пустота космоса с мерцающими звёздами, кино, игры, жратва в тюбиках... Я поймал себя на мысли, что ностальгирую по мясной похлёбке, приготовленной на костре...

Ещё меня не отпускает мысли о моём альтер-эго, которое осталось в том мире. Точнее это точная копия меня, которая думает как я, так как это и есть я, выглядит в точности как я, говорит как я и действует как я. И он обречён остаться там, в том мире, как и Прасковья. Без каких-либо объяснений. Просто так.

Правда, теперь это реальный мир, а не какая-то процедурно сгенерированная локация размером с планету. Она среди звёзд, в Солнечной системе, по адресу Местная группа галактик, Млечный Путь, рукав Ориона, Местный пузырь, Местное межзвёздное облако. Всё настоящее, только вот... Только вот там идёт 1864 год.

В детстве я мечтал оказаться в прошлом, чтобы с имеющимися знаниями вершить и воротить, но вот в каком-то смысле я оказался фактически в прошлом и что-то мне не радостно за эту версию меня... М-да...

— Не переживай, ему будет интересно, — появилась передо мной Суо в форме солдата США времён гражданской войны. — Его организм существенно отличается от человеческого. Если не убьют, он сможет прожить очень долгую и плодотворную жизнь. Как и альтер-Прасковья. Насколько я знаю, она хорошо устроилась там. Казаки отступились от попыток выкурить её из тайги и поняли простую истину: если её не трогать, то она не будет убивать. Смею предположить, что Гектор того мира не будет сидеть на заднице и направится искать свою женщину. И заживут они долго и счастливо...

— Я тоже на это надеюсь, — тяжело вздохнул я.

— А теперь сообщи Прасковье радостную новость, что вы сможете провести всё время путешествия на планете-курорте, — побудила меня Суо. — На этот раз фокусов не будет. Никто не сможет отжать у меня этот мир. Никто.

Я выплыл из кабинки сортира и направился к спальне.

Прасковья меланхолично зависала в своём телефоне, смотря очередную запись её жизнедеятельности в искусственном мире, одну из тех, которые сделал псевдо-ИИ корабля.

— Есть возможность попасть на планету-курорт, где солнце, пляжи, коктейли и так далее, — сказал я ей.

— Опять в капсулу? — повернула она голову.

— Да, — подтвердил я. — Зато за полгода нахождения в капсуле ты будешь избавлена от всех проблем с невесомостью. То есть когда мы высадимся на Марс мы будем в состоянии перемещаться там так, словно час назад были на Земле. Да и не надоело ли тебе висеть тут месяцы напролёт и смотреть фильмы с сериалами?

— Надоело, — не стала спорить Прасковья. — Но если это розыгрыш и я окажусь в какой-нибудь жопе мира в одних трусах и майке, то на Марсе ты долго не проживёшь...

— Обещаю, — сказал я ей.

Вновь прибыв в модуль к капсулам, мы залегли на гель, воткнули трубки, что никогда не станет для меня привычным, а затем надели шлемы. Вспышка и...

*Райский уголок, 26 декабря 2047 года*

Первое, что я почувствовал — это то, что прямо сейчас стою по колено в тёплой воде.

Открыл глаза