— Ни один мужик этого не стоит. Слышишь, ниодин! Хоть любимый, хоть нелюбимый. Я надеюсь, что ты просто была пьяна иискренне раскаиваешься в том, что сотворила.

— Даша, я беременна. Уже три месяца. Меня впоследнее время немного подташнивало, но я не придавала этому значения.

— Я знаю. Я тебя поздравляю!

— Ты это серьезно?

— Конечно, а ты что, разве не рада?

— А ты считаешь, что в моей ситуации можноэтому радоваться? — удивленно спросила я Дашку.

— Мне кажется, что этому событию радуются влюбой ситуации. Если бы ты не хотела ребенка, то ты бы предохранялась. Ты жепрекрасно понимаешь, что иногда после интимных отношений с мужчиной появляютсядети. Если тебе ребенок сейчас не в радость, то почему ты не предохранялась?Ведь вся ответственность за это должна лежать на наших плечах, но никак не наплечах мужчины. Сейчас даже совсем юные девчонки думают о том, как бы незабеременеть.

— Я не знала…

Что ты не знала? — с грустной усмешкойспросила меня Дарья. — Ты не знала о том, что от занятий сексом бывают дети?

— Я не знала, что нужно предохраняться.

— Как не знала? Так не знала или не хотела обэтом думать?

— И то и другое.

— А как же с другими мужчинами? Ты всегда такбезответственна?

— А других мужчин не было.

— Как не было?

— Так, не было.

— Так он у тебя первый, что ли? — опешилаДашка.

— Первый, — кивнула я и ощутила жуткуюнеловкость.

— Ну мать, ты даешь!

— У меня до него не было никого: я в Москвудевушкой приехала.

— И все же я поздравляю тебя с беременностью.Аборт уже делать поздно. В любом случае придется вынашивать. Ребенок отлюбимого человека — это не так уж и плохо.

— Говорят, можно вызвать искусственные роды нашестом месяце и избавиться от ребенка.

— Это если у тебя будут противопоказания. Аесли нет, то зачем от него избавляться, он же не виноват в твой собственнойглупости?

— Страшно мне все это. Я не готова к такомуповороту событий. Ни жилья, ни денег, ни прописки — ничего нет.

Про это будем думать позже. Мы еще не знаем,навредило ли то, что ты с собой сотворила, твоему ребенку или нет.

— Даша, и все же, как ты здесь оказалась?

В моей памяти возникали какие-то смутныеотрывки. Я вдруг вспомнила, что последнее, что я еще могла видеть, перед темкак потерять сознание, так это лицо мужчины. Я видела его ровно два раза: одинраз в театральном институте, а другой на квартире у деда, когда стояла задверью. Если я не ошибаюсь, то этого человека зовут Матвей. Точно, Матвей. Еготак называл его товарищ.

— Даша, я плохо что-то помню. Виски. Оченьмного виски, почти бутылка. И таблетки. Самые разные. Я позвонила Диме, но егомать не позвала его к телефону. Она сказала, что если я не забуду его телефон,то она позвонит в милицию и меня выкинут из Москвы. А потом кто-то позвонил вдверь: на пороге стоял мужчина. И все, больше ничего не помню. Что было дальше?

Ты знаешь, я как будто чувствовала, что стобой что-то случится. Я когда еще тебя до дома везла, то думала о том, чтотебя лучше не оставлять наедине с самой собой. Когда человек в критическомсостоянии, он может натворить все, что угодно. На тебе лица не было. Однимсловом, я тебя домой отвезла, доехала до своего дома и почувствовала какой-тострах. Я вдруг поняла, что поступила неправильно, что друзья так не поступают,что я не имею морального права сейчас оставить тебя одну. Я уже машину настоянку поставила, дошла до своей квартиры, но тут меня прямо переклинило. Яразвернулась и побежала на стоянку, села в машину и поехала обратно. — Дашанаклонилась ко мне как можно ближе и, покосившись на читающую книгу соседку,шепотом заговорила: — Я в твой подъезд захожу и ничего не понимаю. Ты лежишь налестничной площадке, а над тобой мужчина стоит. В его руках пистолет.

— Пистолет?!

— В том-то и дело, что пистолет! Ты толькопредставь, как меня затрясло, когда я такую картинку увидела. Меня охватил непросто страх — меня охватил панический ужас. Я подумала, что мужчина уже тебяубил, и как заору на весь подъезд:

— Люди добрые!!! Пожар! Горим! В доме пожар!!!Горим!!!

— А почему именно «Пожар»?

— Потому что когда кричишь «Пожар», все людииз своих квартир выскакивают, а когда кричишь, что человека убили, никто невыйдет.

— Логично.

— Да это уже не мной одной проверено. Есличто-то случилось, нужно всегда кричать: «Пожар!» Даже если тебя и в самом делеубивают. Другого способа вытащить наших людей из своих квартир нет.

Заметив, что я сильно напряжена и вздрагиваюот каждого слова, Дарья взяла меня за руку и, наклонившись как можно ближе,тихо спросила:

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Я бы соврала, если бы сказала, что мнехорошо. Что было дальше?

— Мои крики возымели действие: не медля ниединой минуты, люди защелкали замками своих квартир и, ошарашенный моимгениальным ходом, стоящий прямо над тобой мужик сунул пистолет в карман ибросился прочь. Пробегая мимо меня, он успел крикнуть:

— Заткнись, дура, — и его и след простыл.

Я думала, он тебя убил. Перепуганные людивыбегали из своих квартир и пытались понять, в какой квартире пожар. Из-завсеобщей паники никому не было до тебя дела. Наконец догадавшись, что кто-тонекрасиво пошутил, жильцы начали заходить в свои квартиры, ругая шутника на чемсвет стоит. Я забежала к тебе домой, вызвала «скорую», и она, слава Богу, незаставила себя ждать. Пока ехала «скорая», я сидела на корточках, искала, где утебя пулевое ранение, и ничего не нашла. Нащупав пульс, я поняла, что ты простолежишь без сознания. А увидев на тумбочке упаковки из-под таблеток, я сразу всепоняла. Я потом все эти пустые пачки отдала врачам из «скорой». Им нужно былознать, что ты выпила.

Даша выдержала небольшую паузу и добавила:

— Света, а я про этого мужика с пистолетомникому не говорила.

— Правильно сделала.

— Я думаю, что, может, все-таки стоит милициирассказать? Я ждала твоего решения.