сорняков колодца. Она старалась забирать ключи быстро, чтобы не встречаться с этими парнями даже взглядом и совершенно ничего не запомнила в этом гараже, кроме нагромождения инструментов и жуткого белого черепа в шкафчике — он стоял на стопке каких-то чертежей и папа, увидев ее испуганное лицо, сказал, череп типа груза, чтобы бумаги не разлетелись.

Она тогда живо представила, что, когда-то, может быть еще совсем недавно, у черепа был хозяин с руками и ногами, а из пустых, зловеще черных глазниц смотрели чьи-то глаза. Может быть, как у нее — зеленого цвета. При этой мысли она почувствовала дурноту и даже не стала спрашивать, откуда взялся этот страшный «груз».

— Моя мама, наверняка, тоже, — сказал Витя. — Надеюсь, им сообщат, что мы задерживаемся. Галина Самуиловна может позвонить… Или военрук…

— А представь… только не смейся… — вдруг сказала Лена и посмотрела на него глазами, от которых поползли мурашки по спине: — представь на секунду, что нас не найдут. Вот возьмут и не найдут. У нас и еды тут почти нет и воды тоже…

— Вода есть… Во дворе колодец, — быстро произнес Витя пересохшими губами.

В этот момент где-то вдали раздался неприятный свист, за которым тяжко ухнуло. Потом еще раз. И еще. Они смотрели друг на друга, пытаясь унять страх, но получалось плохо.

У него тоже проскакивала эта мысль, — хотел он тут же сказать, но сдержался, потому что мысль эта касалась непосредственно Лены, вернее, их двоих. Скорее всего, если бы она узнала, о чем он думает, то покрутила бы пальцем у виска, поэтому он гнал эту мысль прочь.

«Не могут не найти. Это невозможно. И… как хорошо тем, кто спит, — Витя взглянул на полати, откуда доносилось легкое посапывание. — Проснутся, а нас уже нашли. Не нужно вздрагивать и думать, что там за звуки, похожие на взрывы».

— Ты не знаешь, что это? — Лена невольно подвинулась к нему и теперь их ноги под столом почти прикасались. Это было даже ближе, чем можно было вообразить даже в самых смелых мечтах. Он очень хотел ее обнять, чтобы успокоить, но стеснялся.

— Наверное, сваи на новой стройке метро забивают. Или проходчики взрывают тоннель… — ответил он как можно увереннее.

Она и сама знала, что метро активно строится и вроде бы по радио даже говорили, что при проходке могут использоваться заряды, чтобы никто не пугался, но… в воскресенье разве люди не должны отдыхать? Конечно, должны.

— Ты не мог бы мне еще чаю налить, если он еще теплый? — попросила его Лена.

На полатях кто-то громко выдохнул, произнес несколько неразборчивых слов, потом снова затих.

Витя дотянулся до самовара, потрогал его — он был еще горячий. Налив кипятка в походную кружку Лены, он подвинул ей пакетик с чаем и остатками сахара, потом решил, что и сам не прочь согреться. Огонек в печи почти затух и в избе снова стало холодать.

Осторожно выбравшись из-за стола, он достал из-под печки несколько поленьев и приоткрыв задвижку, просунул их вглубь. Затем он вернулся к столу и отодвинул кран самовара. Тонкая струйка горячей воды полилась в кружку с легким журчанием. В этот момент кто-то постучал в дверь.

Витя замер на месте и обернулся. Показалось или и правда это был стук? Возможно, в печи треснули свежие дрова или кто-то наверху перевернулся и издал такой звук.

После городской квартиры изба вообще казалась ему чуть ли ни живой — то тут, то там постоянно что-то пощелкивало, потрескивало и поскрипывало.

Главное, чтобы не мыши или крысы, — думал Витя. По этой причине он и засиделся одним из последних, наблюдая за дощатым полом в большой комнате. Очень не хотелось засыпать в компании мышей, и он думал, что лучше вообще спать не будет, а дождется пока их найдут и отоспится уже дома.

Но это были не мыши.

По мгновенно изменившемуся лицу Лены, он понял, что кто-то действительно стучал. Легонько, словно бы извиняясь, мол, время уже довольно позднее, может быть, хозяева легли спать и все такое — так коротко и отрывисто звонили в звонок одноклассники, если кто-то что-то хотел. Дзинь. Один раз.

Лена медленно повернулась к двери.

Витя приложил палец к губам.

«Если придет поисковый отряд, ты сразу поймешь», — так, кажется, сказал Шаров.

Что-то этот тихий стук был не похож на поисковый отряд.

Он почему-то сразу подумал про странного мужчину, который прятался за домом, а потом скрылся в лесу. Вернулся и проверяет, есть ли кто дома? Может быть.

Самое жуткое и страшное воспоминание из детства у Вити было связано с такими вот стуками и звонками. Как-то родители, когда папа был еще дома, а Витя должен был пойти в первый класс, его оставили дома одного, а сами пошли в кино на вечерний сеанс. Тетя Оля должна была прийти и посмотреть за ним — мама дала ей ключ. Вите строго настрого приказали никому не открывать. Он занимался конструктором, скручивая детали гайками и шурупами, когда во входную дверь кто-то быстро и отрывисто постучал. Тук-тук-тук. И все.

Витя похолодел от ужаса.

Сначала он бросился к двери, чтобы спросить — кто там, может быть, тетя Оля забыла или потеряла ключ, потом вспомнил наказ и на цыпочках, замирая от ужаса, вернулся в свою комнату.

Папа с мамой ушли совсем недавно, на них полагаться было нельзя.

Телефон им еще не провели, позвонить тете Оле или даже в милицию он никак не мог.

Отрывистый быстрый стук повторился снова.

Леденеющим от страха мозгом он подумал, что можно попробовать крикнуть кому-нибудь с балкона, но за окном уже стемнело — вероятность, что его кто-то услышит, была очень невелика.

В полной тишине он слышал, как у соседей работает телевизор — по программе «Время» передавали «Спорт».

Когда стук пробежал по двери в третий раз — ему показалось, что дверь открылась и это уже не стук, а приближающиеся чьи-то шаги — тогда-то Витя и заорал что есть мочи.

— Кто там? — тихо спросила Лена. Точнее, голоса ее он не услышал, но по движению губ прочитал вопрос и тут же вспомнил тот день, когда остался один дома.

Шаров сказал никому не открывать, но… вдруг это не поисковый отряд, а, например, кто-то из школьников? Вдруг их ищут не только взрослые? — подумал он. Такое тоже возможно. Или грибники… Хотя конечно в октябре