так сильно, что Илларион отставил трубку от уха на значительное расстояние. Только дальше Федоров не успел выразить свое негодование, потому что Илларион нажал на кнопку отбоя.

В конце концов именно из-за Забродова Катя оказалась втянутой в эту заварушку. Ведь если бы они не были знакомы, она сейчас спокойно спала бы у себя дома.

«Только бы ее не пытали, – при этой мысли Илларион почувствовал особое беспокойство. Ему прекрасно были известны методы работы криминальных элементов и то, как они умеют выбивать признания. Тем не менее, как бы глупо это ни звучало, но Иллариону в какой-то мере хотелось быть суперменом. – Я-то ничего, справлюсь. А вот как она? Сможет ли продержаться? Если они ее тронули, то мне тогда совсем терять нечего. Устрою им такую ночку, что Сорокина и Федорова завтра кондрашка хватит. Да и почему бы не тряхнуть стариной?»

– Бекас! То есть Костя! Если ты обещаешь вести себя смирно, то я развяжу тебе ноги.

– Давно пора! – ответил Бекас. – Методы воспитания у тебя ментовские. Одно хорошо, что дубинкой меня маслать не стал.

– Я не мент. В свое время я душманов валил, – не удержался Илларион, чтобы не похвастаться.

– Да, знаю я, – уважительно откликнулся Бекас. – На салабона ты не похож, и на офицера в отставке тоже.

– Спасибо на добром слове, – сказал Илларион, несколько польщенный, хоть он и не привык кичиться своей службой.

– Вот что нам, Бекас, с этими жмуриками делать? Они скоро начнут потихоньку разлагаться. Вонища пойдет. Да и, честно говоря, паркет все равно менять придется.

– Не знаешь, куда деть труп, – дай его свиньям, – назидательно заметил Бекас, видимо убедившийся в истинности этого изречения на практике.

– Только свиней у меня нет, Костя. А трупы есть. И там еще в машине трое ребят связаны и один готовый. Скучно им там с кляпами во рту сидеть, да и трупяк еще рядом. Может, я их со своим приятелем познакомлю, чтобы им было не скучно. Вот он обрадуется!

– А что за приятель?

– Так, есть один, – уклончиво ответил Илларион. – И фамилия, между прочим, птичья. Как кликуха твоя.

– Орлов, что ли? Ястребицкий? – принялся гадать Бекас, перебирая фамилии ментов, которые ему доводилось слышать.

– Ты лучше вот что, Бекас, то есть Костя, помоги мне с оружием. – Забродов не сомневался, что для такого типа, как Бекас, плевое дело найти АК-47 и связку гранат. – Одних пистолетов недостаточно. С ними мы будем как с хлопушками на новогодней елке.

– У тебя, Забродов, котелок варит. А со стволами не проблема. Только бабки нужны.

– Что ж, – философски заметил Илларион. – Везде товарно-рыночные отношения, и альтруизм в наше время не встретишь, особенно когда покупаешь оружие. Только я вот думаю, этим ребятам в комнате, да и в машине, лаве не надо. Погребение за счет государства, а медицина у нас бесплатная, обслужит всех как надо. Да и к тому же для них сейчас актуальнее задуматься о свободе.

– Это ты на меня намекаешь? – спросил Бекас. Он сидел на полу рядом с трупом Яка. – Ладно, хрен с тобой, Забродов. Сдаваться так сдаваться. Возьмем столько стволов, сколько тебе понадобится. Можешь считать, что мы квиты.

– Смотри сюда, Забродов. Вот план…

Забродов внимательно вглядывался в листок бумаги. Въезд во двор только через главные ворота. Высокий забор и сверху еще проволока, прямо как в концлагере.

– На втором этаже сидит снайпер.

– Сколько человек охраняют дом?

– Человек шесть ходят по периметру. С собаками. Внутри дома тоже монгольская гвардия. Там казарма есть, в ней обычно человек десять дрыхнет. Еще один по коридору ходит. Во дворе охранники сменяются каждые два часа.

«Да, дельце не из легких. Надо понимать, что и я не терминатор. Как танк напролом не полезу. Конечно, есть разные варианты. Можно и тихо работать, но как тихо поработаешь, если во дворе собаки? Запах чужого учуют и начнут гавкать как бешеные. Солидно окопался, сволочь. Ничего не скажешь, – размышлял Забродов, вдумчиво рассматривая план. – А если попробовать брать дом штурмом? Швырнуть гранату в казарму, дальше двигаться по коридору в комнату Монгола да там и положить всех».

– А в гараже что?

– Туда машины на ночь загоняют. И еще есть вход в пыточную. Там Монгол издевается над своими жертвами, – мрачно процедил Бекас.

– Крутой парень. Только перебарщивает, – заметил Забродов. – Надо его на место поставить. И раз наше законодательство не способно это сделать, то придется вмешиваться мне, благо все причины для этого имеются.

Больше времени разговаривать не было. С кухонного стола сняли клеенку и подложили ее под Яка, решив, что лучше будет, если он тут пока и останется.

«Жигуленок» во дворе стоял на том же месте. Забродов подошел и, приоткрыв дверцу, заглянул в салон. Лица братков были такими, что никакой гример не смог бы их заретушировать, хоть килограмм косметических средств переводи. Разве что в фильме ужасов могли бы сняться в роли каких-нибудь зомби.

– Вот видите, что бывает, когда лезешь куда не надо. На самом деле все закономерно. Это результат вашего поведения, – Илларион не мог удержаться, чтобы не повоспитывать. – Посидите здесь пока и подумайте.

– Забродов, может, вальнем их? Зачем нам лишние свидетели?

– Я тебе вальну! – гаркнул Илларион. – Надо и благодарным быть. Сам жив остался, а своих бывших приятелей хочешь в морг отправить? Нехорошо это. Пусть живут; может, еще и пользу принесут нашему обществу, в чем я, конечно, очень сильно сомневаюсь, но тем не менее не стоит их лишать шанса исправиться. Ты лучше мне скажи, где твоя тачка, Костя? Пора ехать. Я бы на твоем месте предупредил Монгола, что задерживаюсь, а то он еще беспокоиться будет.

– Вот моя «гранд-чероки» новая… – похвастался Бекас перед Забродовым, показывая на свой черный джип.

– Ясный пень, не старая, – ухмыльнулся Забродов. – С твоей-то работенкой на старой машине ездить негоже. Я вот уже второй день без колес.

– Садись за руль, если хочешь, мне не впадлу, – предложил Бекас.

– Нет уж. Давай ты веди. – Забродов и так слишком много позволил Бекасу. Хватит, а то, чего доброго, по собственной халатности на тот свет