в свою тачку, и везите ее в Торбеево к Монголу. Он решит, че с ней делать. Ты, Кедр, едешь со мной. Заедем к Забродову в гости. И чтоб довезли! Иначе Монгол головы всем отвинтит.

– Возьми барбамил, Кремень. Если рыпаться начнет – загони еще пять кубиков. Вот шприц.

– Ты дозу точно рассчитал, Кедр?

– Верняк, не очнется. По кругу бы поимели, она так бы и спала дальше, – ухмыльнулся Кедр.

Бекас вышел из машины и позвонил:

– Все путем. Девку взяли. Отправил к тебе. Мы нашли того, кто Карася завалил. Едем к нему в гости!

* * *

«Сорокин прав, – подумал Забродов. – Как это я, дурак, додумался Катю на Джанкойскую отправить? Мог бы догадаться, ешкин кот, что моя тачка для них как красная тряпка для быка. Значит, они с Карасем как-то связаны и являются звеном общей цепочки. Надо срочно возвращаться домой, и, наверное, там действительно будут гости. Сорокину хорошо, он себе на дежурство пошел, а я, может быть, в гадючье гнездо, а не домой, возвращаюсь».

Было уже темно. Валил густой снег.

Илларион сосредоточенно молчал, и его не отвлекали от мыслей, за это он был благодарен водителю, который, между прочим, запросил божескую цену и, учтя пожелания Забродова, гнал с максимальной скоростью в московских пробках.

– Позвонить можно? – спросил через некоторое время Забродов.

Бомбила протянул свой мобильник Иллариону. Забродов взглянул на него с благодарностью. «Вот таких людей я уважаю, – подумал он. – В самый отчаянный момент, когда каждая минута дорога, может повезти, и ты встретишь прекрасного человека, который, не жалея собственной машины, мчится как сумасшедший в такой снегопад и при этом не задает тупых вопросов». Забродов все-таки позвонил себе домой и в случае, если бы трубку поднял кто-то посторонний, спросил бы самого себя. Но телефон молчал. Это могло означать одно из двух – либо там никого нет, либо его действительно ждет засада. Для полного успокоения совести остается только позвонить Федорову.

– Это я, Илларион.

– Ну не я же! – ответил генерал Федоров ворчливым голосом. По всей видимости, он был не в настроении, но Илларион не стал выяснять причину.

– Мне требуется ваша помощь!

– Ты, Илларион, сам за собой не замечаешь, – с легкой обидой в голосе заметил Федоров, избравший, как обычно, для выяснения отношений самый неподходящий момент. – Как прижмет, так сразу Федоров! Нет чтобы по-человечески поинтересоваться, как дела, как здоровье.

– Как дела? Как здоровье? – скороговоркой спросил Забродов, желая загладить вину, которой он за собой не чувствовал, но, зная, что характер у генерала не сахар, хотел тому угодить.

– Ладно, проехали! Ложка дорога к обеду! Выкладывай!

– Короче, мне надо найти свою машину.

– Не понял! Ты что, Забродов, не знаешь, где твоя машина?

– Догадываюсь, – уклончиво ответил Илларион. – Но мне нужна ваша помощь. Я подозреваю, что сейчас в моей машине находятся другие люди. Главное, чтобы она не успела выехать за пределы города.

– Я что тебе – сыщик, Забродов? Инспектором пойду подрабатывать, махать жезлом и тормозить машины?

– Но вы же действующий генерал! Вы же можете что-то сделать! В машине, скорее всего, находится Катя, моя соседка.

– Какого черта она там делает! – взорвался Федоров. – Куда ты ее впутываешь, Илларион? Я уверен, что ты опять что-то затеял!

– Я потом вам все объясню, товарищ генерал! А пока все, что мне требуется, – это ваша помощь. – Сейчас у Забродова было меньше всего желания вступать в пререкания с Федоровым и выяснять, кто же из них прав, а кто и нет.

– Ладно, – проворчал Федоров, подождав секунд тридцать. – Диктуй номер машины. Так и быть, придумаю что-то. Но за результат я не ручаюсь. Сделаю все, что смогу, а если ничего не выйдет – это уже не моя вина. И учти, я помогаю тебе только потому, что там может быть Катя!

Забродов решил не сообщать Федорову о своих подозрениях, что дома его могут ждать гости. В конце концов, с чем-то он может справиться и самостоятельно, на то он и бывший офицер ГРУ.

– Это, конечно, не мое дело, – сказал бомбила, принимая из рук Иллариона телефон, – но, если что-то надо, я могу помочь.

– Спасибо! – усмехнулся Забродов. – Единственное, о чем я тебя попрошу, будь добр, по моему сигналу, когда ты меня подбросишь к подъезду, подойдешь к машине, на которую я тебе покажу, и спросишь прикурить, а потом вернешься и скажешь мне, что за морды там сидели.

Бомбила кивнул.

«Армеец, что ли», – подумал Илларион, но так и не задал этого вопроса, а только проникся к этому бомбиле еще большим уважением.

Машина въехала во двор.

– Чуть вперед проедь и остановись, – попросил Забродов.

Он знал наизусть чуть ли не всех соседей и кто из них на каких транспортных средствах передвигался. Никак не мог избавиться от профессиональной привычки знать все обо всех, а за неимением достойных кандидатур при случае наблюдал за соседями, да и в разговоре иногда ловил себя на том, что использует спецтехнику.

– Подойди к этому «жигуленку», который у подъезда стоит.

Когда водитель вернулся, он сообщил:

– Четверо сидят. На братков похожи. Может, ментов вызвать?

– И один в поле воин. А ты молодец, не из трусливых, другие на твоем месте уже давно бы смылись.

– Они мне еще фотку показывали вашу. Спрашивали, видел ли я вас здесь или нет?

– Ты подумай, – умхыльнулся Илларион, – какие любознательные! Хотят со мной познакомиться. Что ж, устроим вечер знакомств. От такой практики не надо отказываться. Иногда попадаются интересные люди.

План у Забродова созрел быстро.

– Не струсишь? – опять спросил у водителя Илларион, хотя сам тут же почувствовал глупость своего вопроса.

– Нет.

– Тогда делаешь так: включаешь аварийку и даешь задний ход. Делаешь вид, будто хочешь припарковаться у стены, а сам задень их и начинай ругаться. Ну а там, если что серьезное начнется, сразу на землю.

Бомбила дал задний ход и с включенной аварийкой стал приближаться к «жигуленку», стараясь втиснуться в тесное пространство. Забродов тем временем по-пластунски полз по узкому