Волков покосился на Седого, идущего рядом. Во-ткнуть нож в шею, как раз сейчас очень удобно, да и валить отсюда! Мысль, при всей ее глупости, приносит какое-никакое удовлетворение. Хотя Волков и понимает: винить полковника не за что. Согласился сам. И теперь идет живой мишенью рядом с ним также добровольно: нет другой возможности пройти, со всех сторон аномалии. Здесь они тоже есть, но меньше.

Как раз сейчас ведущий поднял руку, отмечая очередную аномалию. Генерал и сам ее видит: светлое сухое пятно отчетливо выделяется на еще не просохшей от дождя земле. Обошли, прижавшись к стене дома. Вышли к переулку. Тут Седой резко поднял ствол, генерал только успел посмотреть, куда он целит, как раздается сухой шорох выстрела: силуэт человека у дома через дорогу дергает головой, на стене за его спиной появляется черное пятно.

Сзади – сухой треск, один из бойцов валится на землю. Волков успевает заметить вспышку, берет на прицел окно. Вот она, голова снайпера: выстрел – готов!

– Бегом! – отрывисто командует Седой.

– Заберите все! – Волков показывает на труп бойца.

Ребята сдергивают рюкзак и автомат, срывают жетон. В бою солдат не хоронят. Седой ведет группу вдоль стены. Ныряют в подъезд, в квартиру на первом этаже. Командовать не нужно – бойцы заученно занимают оборону в комнатах и у двери.

– Нельзя здесь, с гранатомета одним выстрелом накроют, – качает головой Волков.

– Сейчас, поосмотримся и рванем, – успокаивает Седой. – Почти дошли. За домом перекресток. Думаешь, много их тут?

– Вряд ли. Посты у них по периметру и у Излучателя. Это так, дозорный пункт. Твой шел сменить того снайпера.

– Значит, скоро узнают, что не сменил.

– Они, мне говорили, телепаты все, – Волков озабоченно качает головой. – Возможно, уже знают.

– Ага! – скептически бросает Седой.

– Видел, как они воюют слаженно? Я ни у одного рации не находил.

– Ладно, об этом после. Давай по двое в соседнюю квартиру. Через окно на улицу.

Не верит Седой. А зря. Знают мутанты сектантские, что у них в Припяти чужие. Сейчас где-то уже собирается отряд. Будут загонять, как волков. Но делать нечего, пошли!

С противоположной стороны дома узкая полоска земли, бетонный забор с кольцами колючей проволоки поверху. Забор тянется до самого перекрестка. Там, на пересечении дорог, штабель плит. Полковник снова прицеливается в ночь, стреляет. Попал или нет – непонятно. «Как он их замечает?» – изумляется Волков.

– Бегом! – командует Седой.

На перекрестке поворачивают направо. Возле куста лежит скрючившийся человек, тихо стонет. Попал, значит, Седой! Волков стреляет раненому в голову, чтоб не мучился. Откуда-то спереди темнота откликается автоматной очередью, Седой дергается, падает на колено.

– Второй этаж, балкон! – хрипит полковник.

И Волков видит их: напротив дороги двухэтажное здание, двое сектантов – один на балконе, другой рядом в окне. Короткие вспышки выстрелов, треск пуль по асфальту. Прицелиться генерал не успевает, хлопает подствольник, на балконе расцветает шар взрыва.

– Ты как? – дергает Волков Седого.

– Нормально! – тот хлопает себя по груди. – Покупайте экзоскелеты фирмы «Сталкер».

Отряд рысью, рискуя угодить в аномалию, несется дальше. Лестница под землю, автостоянка. Никого. Еще одна лестница. Улица, плиты. Напротив, через дорогу – серая многоэтажка. Остатки оконных стекол ловят лунные блики.

– Гостиница, – говорит Седой.

– Точно.

У входа в гостиницу горит костер. Возле костра – никого. Внезапно охватывает непонятная тоска: пустой город, ничейный костер, огромная луна… Генерал застывает на месте, любуется пейзажем. Был бы волком – завыл бы! Но длится это всего мгновение. Седой уверенно ведет отряд к одиноко стоящей автобусной остановке. Падают в траву. Совсем рядом – широкий разворотный круг и полуразрушенная высотка за ним. Волков знает это место. Вон та дорога ведет прямо к стадиону. А от стадиона до Станции рукой подать. «Неужели дойдем?» – проносится в голове.

– К подземному переходу, залегаем, осматриваемся, – командует Седой и первым срывается с места.

Бойцы перемещаются к переходу, ложатся за парапетом. Вот она, их дорога. Справа ряды зданий, слева, за гостиницей – большой парк со знаменитым колесом обозрения. Темная дуга колеса возвышается над кронами тополей, по металлическим спицам бесшумно ползают тускловатые молнии.

– А вот и они! – шепчет Седой.

Волков переводит взгляд на командира. Полковник, прильнув к биноклю, всматривается в ночь. Невдалеке дорогу перегораживает горелый остов автобуса, дальше темнеют еще какие-то преграды, но они сейчас на возвышении – шоссе просматривается прекрасно.

– Кто? – уточняет Волков, хотя прекрасно понимает, о ком речь.

– Наши друзья. Только их теперь пятеро.

– Размножаются делением, – хмыкает Волков, – и довольно быстро. Вышли за троими, у Ельска их уже четверо, теперь и пятый появился.

– Да… – гудит Седой, не отрываясь от бинокля.

– Они ли?

– Они, они, – уверенно отвечает полковник. – Зубр без шлема. Идут прогулочным шагом.

– Как ты угадываешь, где их в Припяти можно найти?

– Я их нутром чую.

– А-а! Ну что, поскакали тогда?

– Кто у нас снайпер? – неожиданно интересуется Седой.

– Захарченко!

– Здесь! – один из бойцов, вооруженный СВД, подкатывается к командиру.

– В конце дороги здание видишь? – спрашивает Седой, все так же глядя в бинокль.

– Так точно.

– Четвертый ряд окон слева. На крыше.

– Вижу! – в голосе бойца слышится азарт. – Работать?

– Держи на прицеле, – полковник наконец убирает бинокль. – Пятеро идут по дороге. Видишь их, Захарченко?

– Вижу. Пятеро.

– Как только уйдут за ограду, жди тридцать секунд и снимай снайпера.

– Есть.

– И сразу галопом за ними, – это уже приказ Волкову.

– Движение, – вполголоса докладывает один из бойцов.

– Где? – Волков быстро крутит головой по сторонам.

– У костра сзади.

Но Волков уже и сам замечает: у входа в гостиницу мечутся тени, судя по всему, человеческие. Костер, мигнув, тухнет.

– Пять человек, – Седой смотрит в бинокль. – У одного гранатомет. Идут к нам.

– Заметили? – спрашивает Волков.

– Вроде нет. Что цель? – Седой кладет руку на плечо Захарченко.

– На месте.

– Наши друзья?

– Еще на дороге.