узкому лазу, держа в руках зажженную свечу, первые лучи неяркого осеннего солнца только-только пробились через лес, загораживающий горизонт.

Я ползла на четвереньках, как в прошлый раз, и острые края камней нещадно царапали спину, а ведь в этот раз на мне был довольно плотный жакет дорожного платья. Я представила, как я выглядела сзади после того, как лазила здесь в довольно открытом платье своей горничной. Стало немного не по себе. Почему-то я, вообще, не помню, чтобы у меня были какие-то раны... И у Лушки, вдруг всплыло в голове, раны от камней зажили очень быстро, хотя я-учительница была уверена, что воспаления не избежать. Очень странно... возможно, здесь в пещерах на самом деле присутствует Древняя магия, в которую верил Третий советник.

Рюкзак я нашла точно там же, где закопала. Ткань, правда, совсем истлела, и кубки лежали прямо в земле.

Я прикрепила свечу к камню и принялась стряхивать землю с кубков. Надо было сразу же проверить их состояние, убедиться, что все камни на своих местах. И если вдруг это не так, поискать их здесь же. Они же не могли исчезнуть без следа.

Четыре кубка, которые я достала первыми были в превосходном состоянии. А пятый удивил... когда я вытряхнула из него землю, выпало что-то белое. И я с удивлением узнала клочок бумаги, который в свое время нашла в роге, принадлежавшем Нюню.

Это было очень странно... плотная ткань рюкзака расползлась на нитки, а бумага сохранилась целой и невредимой? Ага... как же. Так не бывает.

Я осторожно развернула свернутый в трубочку лист. С шорохом высыпалась мокрая земля, оставляя клочок бумаги абсолютно сухим и чистым. Я даже на зуб попробовала... нет, обычная бумага. Даже не то, чтобы особенно плотная. Удивительно... Весь лист был покрыт таинственными письменами, которые я не смогла разобрать. И не потому, что свеча не давала достаточно света. Просто ни одни из языков, которые я знала не дал мне ни единой зацепки для понимания текста.

Вероятно, это такой же артефакт, как рог Нюня и цветок Южина. Я хмыкнула. Совершенно точно, это артефакт. И я, кажется, даже догадываюсь, кому он принадлежит... надо будет показать странную бумагу господину Элдию. Он тоже, как Нюнь и Южин как-то связан с Древними Богами. И «должность» у него вполне «бумажная» — Хранитель.

Я сунула листок в карман, завязала кубки в узел и поползла обратно... Незачем терять время. Тем более мне было страшно любопытно посмотреть для чего нужен этот артефакт... Нюнь из Рога добывал свои гринки, Южин использовал таинственный Цветок для лечения. А для чего нужен этот клочок бумаги Хранителю? Вдруг от этого будет какая-то практическая польза?

Я наскоро затоптала костер, накидала на костровище мокрые листья, которые достала из бочажка, и, не задерживаясь, отправилась в обратный путь. К обеду я уже въезжала в ворота Яснограда.

И вроде все было как всегда. Та же бедность и нищета, те же деревянные дома сколоченные из чего попало и крашеные только со стороны фасада, выходящего на Центральную улицу, те же нищие, сидевшие у ворот с протянутой рукой, те же вездесущие мальчишки, те же хмурые и озабоченные женщины, спешащие по своим делам... но в то же время я явственно ощутила: что-то изменилось.

— Тетенька! — под ноги моего коня кинулся пацаненок лет десяти, — дай гринку!

И опять... вроде бы так было всегда, мальчишки и раньше клянчили деньги у въезжающих в город, прилично одетых путников. Но что-то царапнуло... что-то во всем этом было не так. Я прислушалась к своей интуиции. Но даже она молчала. Только неясное чувство тревоги, возникшее где-то под ложечкой не давало мне отмахнуться от ощущений. Не предчувствие... скорее тень предчувствия.

— А я вас помню, тетенька, — тихо сказал мальчишка, глядя на меня с широкой улыбкой, но в его глазах я увидела что-то другое... Отголосок моей тревоги. — Вы к нам в лавку под стеной приходили, и мы с вами вместе в подпол лазили.

Он звонко захохотал, запрокидывая голову, как будто бы сказал мне что-то очень смешное. Прохожие, которые вряд ли могли слышать наш разговор, невольно улыбались, так заразителен был смех мальчишки. Ненастоящий смех. От которого моя интуиция, наконец-то проснулась, и истерически взвыла, предупреждая об опасности.

— Я тебя тоже помню, — качнула головой стараясь не выдать себя, — но почему ты здесь? Ты же был учеником ювелира.

— Повязали нас, — захохотал мальчишка, как будто бы я снова пошутила. — Мне дядька Жерен велел караулить у ворот и ждать вас, чтобы проводить. На ночную королеву тоже объявлена охота.

Глава 6

Да, Адрей и его банда молодых и дерзких, очевидно, не могли оставить меня в покое. Если сложить два плюс два, то выходило, что мой муж сделал все, чтобы избавиться от меня. Нарочно затянул путешествие, во время которого он прилагал массу усилий, чтобы довести меня до ручки; бросил меня в самом злачном портовом кабаке, рассчитывая, что я сгину там без следа; и велел ждать меня в Яснограде, если вдруг мне удастся вернуться. Удивительно, что он не придумал ничего, что могло бы мне помешать доехать до столицы... Хотя, возможно, нам просто повезло и мы нечаянно избежали его ловушки.

Да и здесь, за эти два с лишним месяца, пока у меня не было связи с Жереном, случилось очень многое. Мою харчевню сожгли дотла. От нее осталось только печь, стоявшая посреди пепелища. Серьезно пострадали и соседи, некоторые лишились домов, оставшись без кола и двора.

Моя мануфактура тоже превратилась в пепел. К счастью Жерен успел вывезти запасы сырья и готовой продукции в Средний город. Там пока было тихо. Но вот уже больше месяца мои мастерицы находились в вынужденном отпуске, и это очень сильно не радовало.

Для меня было очевидно, что хотя бы кто-то из них поддастся соблазну и сольет технологию конкурентам. Если уже так не сделал. Одно дело хранить секреты, когда у тебя есть работа и уверенность в завтрашнем дне, и совсем другое, когда от мануфактуры не осталось камня на камне, не на что купить еду и, вообще, впереди полная неопределенность. Несмотря на горечь обиды, я не могла осудить этих женщин. Скорее всего на их месте я поступила бы точно так же.

Ресторация в Среднем городе не пострадала. По крайней мере пока...

По всему выходило, то я лишилась половины своего имущества. А если принять