берегу тихо дремал, не обращая внимания на расшалившийся ветер. И даже река будто подобрела и перестала злиться за то, что я нарушила ее покой.

Ночной лес за моей спиной тоже жил своей жизнью: кто-то шуршал в траве, ухал филин, громко стрекотали сверчки, незримой тенью пролетали надо мной темные пятна летучих мышей, мелькая так быстро, что я не успевала их разглядеть.

Я впервые за очень много лет провела эти несколько дней одна. И это оказалось неожиданно тоскливо. А ведь раньше и принцесса Елина, и учительница Елена Анатольевна любили одиночество. Я помню. Но мне оно казалось невыносимым.

Как же все таки сильно я изменилась за эти годы. И дело даже не в том, что я многому научилась и повзрослела. Нет... тогда, восемь лет назад, здесь на берегу сидела совсем другая я — призванная из другого мира душа пожилой учительницы Елены Анатольевны. Сейчас же, я не могла не признать, от той личности во мне осталось не так уж и много. Хотя и немало.

Я улыбнулась, допила отвар и встала. Потянулась. Взглянула на небо, знакомое до последней звездочки. Я не могла не признать, от прежней принцессы Елины, во мне тоже осталось не так уж и много. Хотя и немало. Тоже.

Но эта я нравилась мне гораздо больше обеих прошлых личностей.

Глава 5

Вход в пещеру, из которого мы с принцем Фиодором вышли из подземелий, я отыскала только на пятый день, когда уже почти отчаялась, а запасы провизии почти закончились. К счастью погода наладилась, и дождь прекратился, хотя небо все еще оставалось хмурым.

Все склоны гор оказались похожи друг на друга, как две капли воды. Найти среди них тот самый было намного сложнее, чем я могла себе представить. И мне пришлось облазить всю округу, потому что я никак не могла вспомнить, чем та гора отличался от всех остальных. Я помнила только ужасный лаз, который мне пришлось преодолевать ползком, обдирая спину об каменный свод, и колючий кустарник, закрывающий его от любопытных глаз.

Первые пару дней я старательно прочесывала все заросли, находившиеся в местах, которые могли бы быть теми самыми. Но никакой пещеры не было. Я уже стала опасаться, что произошел обвал, и выход попросту завалило, и все мои богатства оказались похоронены под грудой камней. Но вечером пятого дня, когда я уже возвращалась к реке, решив закончить поиски, моя лошадь, которую я вынуждена была таскать с собой, внезапно провалилась задней ногой в заросшую травой глубокую лужу. Испуганно всхрапнув. она попыталась сбежать, но я крепко держала ее за узду.

— Тише, тише, — успокаивающе погладила лошадку по морде, как можно крепче сжимая повод. Упускать ее было нельзя. Иначе придется носиться по темному лесу в поисках животного со всеми моими припасами. А если не найду, то добираться до Яснограда голодной и пешей, чего мне совсем не хотелось.

Лошадь никак не успокаивалась. Гарцевала на месте, вырывая повод из рук и глядя на меня огромными перепуганными глазами.

— Ничего страшного, — я обошла ее сбоку и погладила по спине, стараясь избавить мою помощницу от страха. — Все хорошо. Это всего лишь лужа, — я оглянулась на колыхающуюся после нападения моей лошади поверхность бочага. Маленький, круглый... точно такой же, как тогда... Сколько я не бродила по округе, ни разу не видела ничего подобного. С водой в округе, вообще, было довольно напряженно, и мне приходилось каждый день возвращаться к реке, чтобы напоить лошадь.

— Давай-ка мы немного осмотримся, — пробормотала я, закидывая повод на сук дерева. Лошадь все еще крупно вздрагивала, дергая ноздрями и шумно всхрапывая, но уже не стремилась сбежать. — И, возможно, переночуем здесь.

Быстро, несколькими движения расчистила лужу. Вода в ней была не особенно прозрачная. Но муть постепенно осядет. И я смогу хотя бы напоить лошадь. А для себя я запасла достаточно воды в больших фляжках, висевших по бокам лошади. Тем более, если это тот самый бочаг, с каждым мгновением уверенность в этом росла, то я уже пила из него, и ничего. Жива.

Упавшее дерева, которое служило нам основой для шалаша восемь лет назад, искать было бесполезно. Я даже не пыталась. За это время от него остались одни гнилушки. Но пока было более менее светло, обошла округу. Колючий кустарник рос в этих местах довольно густо. И чтобы добраться до склона мне пришлось взяться за топорик, предусмотрительно купленный еще в Беломорье. Я готовилась к походу основательно.

За эти дни я уже намахалась топором, расчищая себе дорогу, до кровавых мозолей на ладонях. К счастью заживало на мне все гораздо быстрее, чем на обычных людях, поэтому удалось избежать воспаления от попавшей в раны грязи. А боль... за мой медовый месяц я уже привыкла к ней и больше не боялась.

Потребовалось не менее получаса стараний прежде, чем я смогла добраться до каменной стены. И мои усилия были вознаграждены. Над завалом из грязи и прошлогодней листвы в густых вечерних сумерках явственно виднелся край каменного свода пещеры. Той самой, из которой мы вышли с Лушкой из подземных коридоров под королевским замком.

Я не стала торопиться. Оставила все как есть. Я ждала этого момента восемь лет, смогу подождать и еще одну ночь. Тем более скоро совсем стемнеет, и если я не позабочусь о ночлеге прямо сейчас, то мне придется ночевать под открытым небом.

Поэтому по-быстрому разожгла костерок, сложила из свежесрубленных стволиков молодых деревьев основу для шалаша и накрыла моим универсальным пологом. Нарвала немного папоротника, обильно росшего рядом с бочагом, расстелила в шалаше и бросила сверху одеяло — вот и постель. Невольно вспомнила свою первую постройку, и улыбнулась. Захотелось попробовать на вкус черешки лопуха и почки сныти. Но последние давно отошли, а черешки стали слишком жесткие и твердые. Придется довольствоваться кашей с мясом.

Но для травяного отвара я собрала немного листьев дикой малины, росшей совсем рядом. Кажется, в ту ночь у нас был точно такой же «чай».

Утром я проснулась на рассвете. Меня разбудила лошадь, сунувшая голову в шалаш и фыркнувшая прямо в ухо.

Тянуть время я не стала. Быстренько перекусила остатками хлеба и вяленого мяса и принялась за работу. О том, чтобы взять лопату, я не додумалась, поэтому разгребать перепревшую листву приходилось подобранной здесь же корягой. Но земля оказалась довольно рыхлой, поэтому справилась я быстро. И, когда полезла в пещеру по