– Ты ведь бывала здесь раньше, не так ли? – прошептала я.

Щеки Дагмиры порозовели. Она отвела взгляд.

– Дети вечно делают всякие глупости. Но нам всем хватило ума не тревожить демона!

Значит, никто из них никогда не уносил ничего из этого места? Держу пари, уж точно никто не брал огневик – для Друштанева такое богатство было бы просто невообразимым. Такая находка затмила бы славу самого легендарного Жагрита Мата. Но я все сильнее и сильнее сомневалась, что камень имеет хоть какое-то отношение к нашим напастям.

Я хотела продолжить расспросы, но тут Дагмира тихонько ахнула от удивления. Проследив за ее взглядом, я увидела нового человека, появившегося из-за деревьев – с темными волосами почти до ворота и в отделанной мехом шапке. Не штаулерец и, судя по роскошному платью, не контрабандист вообще.

– Ты его знаешь? – спросила я, стараясь говорить как можно тише. Конечно, они не могли услышать нас на таком расстоянии – по крайней мере, я не думала, что смогут, но этого требовали напряженные нервы.

– Нет, – прошептала Дагмира, не сводя с новоприбывшего глаз. – Но…

Она сделала паузу.

– Что «но»? – поторопила я.

Дагмира еще сильнее вжалась в камень, точно боясь оказаться замеченной.

– Он из боярских людей.

Упомянутый малый был вооружен винтовкой, но не нацеливал ее на контрабандистов. Шествуя среди них, он держался, точно надсмотрщик. Контрабандисты извлекали из той самой дыры в земле мешочки – маленькие, но, очевидно, тяжелые. Что же было внутри? Наверняка не бренди. Опиум? О нем я не знала почти ничего, кроме того, что это растение завезено из Йеланя, ныне в изобилии выращивается в некоторых районах Бульскево, опиоманы курят его, а врачи используют в медицинских целях. Но как он выглядит – мне было неизвестно. Вполне возможно, его возили именно в таких мешочках.

Мало-помалу в голове рождалось совершенно новое объяснение всем недавним преследованиям и наваждениям. Не имея ничего общего с древними демонами, оно было тесно связано с запиской, оставленной мною на контрабандистском ящике.

Я замолотила кулаком о камень, проклиная собственную глупость. Ведь я напрочь забыла об этой записке! Ложь звучит наиболее достоверно, если рассказчик верит в нее сам, и я так хорошо отрепетировала лживый рассказ о том, как повредила лодыжку, что он прочно укрепился в памяти, заменив собой правду. И теперь, вспомнив обо всем…

Рука Дагмиры с силой прижала мою руку к камню.

– Прекратите! – прошипела она. – Хотите, чтоб нас заметили?

Нет, этого я, определенно, не хотела: с контрабандистов сталось бы придумать что-нибудь похуже странных звуков и непонятных следов. Скрипнув зубами, я поползла назад и, едва контрабандисты скрылись из виду, развернулась и рухнула на землю. Ветер, проникавший сквозь прореху в юбке, был так холоден, что вмиг освежил мысли. Конечно, Джейкоб с лордом Хилфордом должны были узнать о моей гипотезе до того, как я начну болтать о ней по всей деревне, но для этого требовалось заручиться поддержкой Дагмиры.

– Забудем о возвращении камня, – сказала я. – Я должна рассказать об этом своим спутникам – и как можно скорее. Но также я должна просить тебя хранить молчание – хотя бы пока мне не удастся переговорить с ними.

Дагмира смерила меня испепеляющим взглядом.

– Нам хватает ума помалкивать о делах контрабандистов! И о боярских тоже.

Интересно, распространялось ли это и на Ревеку с ее любовником-контрабандистом? Но, очевидно, в Друштаневе могло происходить великое множество разнообразных событий, и никто не обмолвился бы о них и словом… Юбка раздражающе хлопала на ветру; разорвав ее по всей длине, я связала свободные концы узлом и подобрала подол, будто какая-то вульгарная девица. По крайней мере, так легче было идти, а что до моего вида – вокруг все равно не было ни души.

Спуск в долину, разверзшуюся передо мной, казался крутым, как склон ущелья драконьего кладбища. Вздохнув, я двинулась вниз. Самый крутой путь на свете – все, что угодно – только бы убраться подальше от этих людей. Вдобавок мне не терпелось рассказать об увиденном спутникам.

Я ожидала, что по возвращении обнаружу Джейкоба в ярости, и вошла в рабочий кабинет одна, дабы обеспечить предстоящему разговору хоть толику приватности. Однако муж даже не встал из-за стола.

– Пожалуй, им в самом деле непросто было бы добраться до тебя, если тебя здесь нет, – устало, не поднимая покоившегося в ладонях лица, сказал он.

– Они ворвались сюда? – спросила я, оглядывая комнату.

Остальных не было, но вокруг не наблюдалось ни признаков вторжения, ни упакованных к отъезду вещей.

– Нет, – наконец-то выпрямившись, ответил Джейкоб. – Они в бане, – пояснил он, отметив мое любопытство. – Вскоре вернутся. А ты избавилась от камня?

Я опустилась на стул напротив него.

– Нет, и этому есть веская причина, но лучше подождать возвращения остальных, чтобы не повторяться. Что произошло после моего ухода?

Джейкоб вздохнул.

– Хилфорд пообещал, что в следующий же шаббат мы посетим службу в их молельне. Для него это было все равно что вырвать зуб, ведь он едва выносит нашу собственную веру, не говоря уж о чужих. Но, согласно общему мнению, корень всех этих бед в том, что мы – безбожные еретики. Мажустин настаивал на обращении нас в свою веру, но Хилфорду удалось сбить цену до простого посещения службы – серьезная, я бы сказал, уступка.

Когда мне пришло в голову, что контрабандисты и деревенские дети бывали в руинах и ни разу не привели за собой демона, религиозных аспектов я не учла. Но чары различных страхов рассеялись: вероятнее всего, причина их была не сверхъестественной, а вполне земной. Скорее бы наши спутники возвращались! От нетерпения я даже подпрыгнула на месте. Увидев это, Джейкоб удивленно поднял бровь, и губы его дрогнули в намеке на улыбку.

– Похоже, ты сгораешь от нетерпения.

– Не связано ли это с тем, что вы, по словам этой девицы, хотите нам рассказать? – спросил лорд Хилфорд, ступив на порог.

Дагмира шла между ним и мистером Уикером, точно заключенный, которого ведут на скамью подсудимых. Видимо, после утренних споров лорд Хилфорд не слишком благоволил местным жителям.

– Да, – сказала я, придя Дагмире на выручку. – Думаю, на самом деле наши проблемы могут оказаться абсолютно ординарными.

Я описала ситуацию в общих чертах – частью для экономии времени, частью оттого, что говорила по-выштрански, дабы меня могла понять и Дагмира. Она охотно подтвердила мои наблюдения и, единственная из всех, совсем не удивилась, когда я рассказала правду о том, где и как повредила лодыжку – пожалуй, эта девушка была даже чересчур смышленой.