моем растерянном лице, произносит бета Оуэна. — У тебя много вопросов и поводов никому не доверять. В том числе и мне и твоему избранному. Я не смогу тебе помочь разобраться с делами твоей семьи, но мне кажется, будет правильным, если расскажу кое-что об альфе. — она оборачивается на дверь, делает глубокий вдох, словно собирается с силами и смотрит мне прямо в глаза. — Знаю, что у вас долгое время были непростые отношения, и ты, наверняка, ненавидишь его за все те годы, когда он вел себя с тобой, как последний мудак. Возможно, думаешь, что переменился из-за неожиданно открывшейся в вас избранности, а на деле хотел бы держаться от тебя как можно дальше. Он обязательно сам попытается тебе все объяснить. И хоть я очень уважаю своего альфу, но основательные разъяснения, которые так важны нам, девочкам, не его сильная сторона. Конечно, я сейчас сильно рискую получить большую взбучку от Оуэна, действуя за его спиной. Но, поверь, я лучше, чем кто-либо другой знаю, как сильно он страдал, находясь вдали от тебя, и чего ему стоили все те моменты, когда он играл рядом с тобой роль холодного и циничного сводного братца. Но все же слова не так действенны, как то средство, которое я могу тебе предложить.

— Я не понимаю…

— Я эмпат. — смущенно признается Патриция и лукаво добавляет. — И благодаря Сиэлин, очень и очень хороший эмпат. Могу уменьшать и увеличивать эмоции окружающих, ощущать их чувства, считывать их душевное состояние. А еще, но это большой секрет, и знает об этом только альфа, я могу входить в чужие воспоминания. С согласия человека или оборотня. И те, в которых я побыла, остаются в дальнейшем и в моей памяти тоже. И… я способна ими поделиться. Если ты, конечно, хочешь…

— Ты хочешь сказать… — начинаю нервно тереть пальцами виски. — Но как я могу тебе доверять.

— Очень хороший вопрос. И ответ на него не самый утешительный. Потому что — никак. Я не враг тебе, я друг и я бета твоего истинного. Но это тоже всего лишь слова. Я бы могла дотронуться до тебя, Дженни, или же на таком расстоянии просто наполнила бы нужной мне эмоцией и заставила слепо довериться и обожать меня, но я не стану этого делать. Потому что друзья так не поступают. И тебе решать, хочешь ли ты знать то, что я готова тебе показать.

— Но… — ее предложение звучит очень заманчиво, только вот, — Оуэн не будет против?

— Возможно, он открутит мне голову, но я это переживу.

— Нет, тогда не стоит. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли… — договорить не успеваю, так как она машет рукой, а потом накрывает ею мою ладонь.

Слышу предупреждающее:

— Будет немного неприятно.

Глава 38

Голову на миг будто сжимают тиски, а затем перед глазами начинают проноситься обрывки воспоминаний. Они принадлежат не мне, они принадлежат Оуэну. Но это далеко не самое странное. Необычно то, что я не просто наблюдаю за ними со стороны, а словно ощущаю и проживаю. Чувствую каждую эмоцию, настроение, переживание, радость, страдания.

В некоторых особенно тесно переплетены между собой бесконечная, пьянящая каждую клетку любовь и тягостная безысходная боль. Две эти эмоции я испытываю тогда, когда смотрю на нее. То есть — себя.

Нескончаемая, мучительная, изнурительная борьба с самим собой — вот что он испытывал.

Всё это время.

Все эти годы.

Я была уверена, что он самовлюбленный придурок, которому нравится портить мою жизнь, а он…Он пытался защитить меня от самого себя.

Сердце тоскливо сжимается. Почему не рассказал раньше? Почему, Оуэн? Мы бы вместе нашли выход из ситуации.

Когда Патриция убирает свою руку с моей ладони, я осознаю, что по моим щекам безостановочно текут слезы.

— Все в порядке? — участливо интересуется девушка, протягивая мне коробку с бумажными полотенцами. Не в силах ответить, только киваю и с благодарностью забираю салфетки из ее рук.

Вытираю мокрое лицо, двигаюсь к краю кровати и опускаю ноги на пол.

— Ты хочешь встать?

— Да, хочу пойти принять душ.

— Тебе нужна моя помощь?

— Думаю, я справлюсь. Ванная за той дверью?

— Да. Дженни, точно все в порядке? Я же не совершила огромную ошибку, показав тебе эти воспоминания?

Отрицательно качаю головой и, подойдя ближе, обнимаю ее.

— Ты мне очень помогла, Патриция. — тихо признаюсь волчице. — Спасибо тебе большое. Ты права, слова — это слова, а ты дала мне возможность понять его поступки без слов. И, честно говоря, когда я видела вас раньше вдвоем и думала, что ты его невеста, то иногда…ненавидела тебя. Не специально, правда. Просто меня убивало осознание, что он трогает тебя, обнимает, целует и… — дальше я смущенно опускаю глаза и понимаю, что продолжить не могу. Но она и так догадывается, о чем я. — Извини меня, пожалуйста.

— Тебе совершенно не за что извиняться! — ошеломленно говорит Патриция. — Я была сражена твоей выдержкой. Если бы у меня объявился избранный и при мне обнимал другую, я бы ноги поотрывала, причем им обоим. Это мне стоит извиниться за обман. Прости, мы думали, так будет лучше.

— Все нормально. — искренне улыбаюсь.

— Вот и славно. Раз ты идешь в душ, я вернусь в свой номер и проверю, не занял ли мою кровать Эрик. У него дурацкая привычка мять чужие чистые простыни.

Она уходит, а я захожу в ванную комнату, снимаю с себя одежду и забираюсь в стеклянную душевую кабину. Открываю теплую воду — сегодня у меня нет повода закалять себя холодом. Беру в руки шампунь, намыливаю волосы и все тело, желая смыть с себя тот мерзкий запах, который ощущался в доме дяди Эрнандо — а то у меня чувство, будто он остался в волосах и прилип к коже.

Гоню от себя мысли о приемном отце и его страшном признании. И снова проваливаюсь в те воспоминания, которые показала мне Патриция.

Вода стекает по телу, даря призрачное умиротворение, а за спиной вдруг резко хлопает дверь.

Дурманящий запах леса тут же ударяет в нос, и я оборачиваюсь. Вижу силуэт мужчины, остановившегося за вспотевшей стеклянной преградой. Сердце начинает бешено биться в груди. Делаю шаг, протягивая руку и толкаю дверь, а затем вжимаюсь спиной в стену и жду. Жду того мгновения, когда наши взгляды столкнутся. Жду, когда он посмотрит на меня. Потому что, хочу ощутить его взгляд. Потому что знаю, как сильно он хочет меня. И от одного этого знания тугой ком желания сжимается внизу