том, что сицилийцы говорят не совсем на итальянском языке, – объявил он после нескольких неудачных попыток понять ответы. – Это даже не диалект, а какой-то свой язык.

Жители Палермо выглядели удручающе. Тощие дети бегали босиком, с дырами на ветхой одежде. На стульях сидели старухи в черных платьях и черных платках. За спиной – развалины, бывшие когда-то их домом. По улицам бродили исхудавшие собаки и такие же ослы. Печальное зрелище. Флоранс знала, что история Сицилии полна крови, пота и слез многих поколений, но едва ли остров когда-либо подвергался таким разрушениям, как в минувшую войну.

Расспросив еще нескольких горожан, Джек нашел дорогу к пансиону, когда-то бывшему частной виллой.

Владелицей пансиона была вдова по имени Маргарита. Когда Джек поинтересовался, есть ли свободные комнаты, она горько засмеялась и обвела рукой окружающее пространство:

– Смотрите сами. Как вы думаете, у меня есть комнаты?

Джек огляделся по сторонам. Флоранс тоже.

– Джек, не отчаивайся. Давай поищем в другом месте, – предложила она.

Судя по входящим и выходящим, пансион все-таки имел постояльцев. Джек сомневался, что удастся найти что-то более приемлемое.

– Мадам, если у вас есть место для ночлега, мы хорошо вам заплатим.

Маргарита прищурилась и пожала плечами:

– Водопровод поврежден. Электричества нет. Мои прекрасные комнаты… впрочем, вы сами видите.

Джек договорился с хозяйкой о цене, после чего она повела их в сад с большой террасой. Флоранс удивил аромат роз, которыми была увита беседка. Как, невзирая на масштабные разрушения, розам удалось сохраниться? Из горшков красными каскадами низвергалась герань. По обеим сторонам террасы, под пальмами, стояли две разбитые каменные скамейки. В конце сада находилась крошечная рощица искривленных оливковых деревьев. За ней стоял сарайчик, не имевший двери. Флоранс устала от жары. Ей хотелось вымыться и поесть, но больше всего ей хотелось спать.

– Там колодец, – махнув в сторону, пояснила Маргарита. – Вода хорошая. А это ваше место для ночлега. – Она кивком указала на сарай. – Все, что осталось после немцев, а потом и после союзников. Нищие и бездомные – вот кто мы теперь.

Тяжело вздохнув, хозяйка ушла.

Джек заглянул в сарай.

– Ну как, согласна устроиться здесь на ночлег? – обернувшись, спросил он.

– Конечно. Я не возражаю поспать на соломе, – ответила она, стараясь показать, что совсем не против заночевать с ним, хотя какая-то недосказанность в их отношениях по-прежнему сохранялась. – Номер люкс по здешним меркам.

– Ты серьезно? Если не нравится, давай поищем в другом месте. Должно же здесь быть что-то получше.

– Джек, я очень устала. Я хочу просто лечь и уснуть.

– Тогда я пойду проверю колодец.

Флоранс легла на солому, радуясь тому, что наконец-то будет спать на суше. Однако перевозбужденный мозг не дал ей сразу провалиться в сон. Она лежала с открытыми глазами, сожалея, что нет возможности записать свои впечатления в дневник. За последний год она начала писать роман, навеянный ее жизнью в Дордони, и ей не терпелось вернуться к нему. Флоранс вздохнула. Увы, придется подождать. И с этой мыслью она погрузилась в глубокий сон.

Утром она проснулась от яркого солнечного света. Джека в сарае не было. Флоранс вышла наружу. У дверного проема стояло ведро воды. Джек жевал что-то похожее на булочку.

– Ешь, пока теплые, – сказал он, протягивая ей другую.

– Ой, спасибо! Это что, местные бриоши?

– Сицилийская разновидность с начинкой из миндальной пасты.

Флоранс откусила большой кусок.

– А вкусно, – сказала она, наслаждаясь ароматом миндаля.

– Я и молока раздобыл. Козьего.

Джек подал ей жестяную кружку.

Флоранс залпом выпила молоко.

– Я могу исчезнуть, пока ты умываешься и все такое, – предложил он, указывая на ведро с водой. – Ты хорошо спала?

– Как младенец.

Джек удалился. Флоранс наскоро умылась, достала из рюкзака чистое платье и расчесала спутанные волосы. К моменту его возвращения она уже собирала вещи.

– Какие у нас планы на сегодня? – спросила она.

– Сесть на автобус до Милаццо. Там поищем лодочника, который доставит нас в какую-нибудь гавань на Липари. Туда ходит паром, но не каждый день. В этом смысле нам не повезло.

– Джек, а ты мне так и не расскажешь, чем занимался, пока я жила в Мидоубруке? Тогда еще шла война, нельзя было говорить. Но война закончилась больше года назад.

– На эту работу до сих пор распространяется гриф секретности. – Он скривился. – Могу лишь сказать, что я работал в контакте с нашей Интеллидженс сервис и Французскими силами освобождения. Мне предлагали работу в МИ-6.

– И ты отказался?

– Ты не забыла, что я архитектор?

– Это ты так говоришь, – засмеялась она. – А я, если не забыл, по-прежнему намерена добраться до Мальты и найти Розали. Ты составишь мне компанию, когда закончишь здешнюю работу?

– Обязательно, но сначала давай сосредоточимся на текущих делах. Я почти ничего не знаю о месте, куда мы направляемся. Дом моего друга Эдварда находится на северном побережье Липари, но островок невелик, и найти его владение не составит труда.

– С какой целью он тебя пригласил?

– Прежде всего проверить, не пострадал ли дом от бомбардировок. Если пострадал – оценить степень ущерба и целесообразность восстановления.

– А дальше?

– У Эдварда большие планы на этот дом, но какие – понятия не имею. Я даже не знаю, наймет ли он меня в качестве архитектора.

– Конечно наймет, иначе он не стал бы тебя просить заняться осмотром.

– Возможно. Он очень богат. Владеет недвижимостью по всему миру. Перед войной он как раз начал создавать сеть люкс-отелей.

– В таком случае у него на Липари не дом, а целый особняк. Или замок.

– Не исключено, что это место он готовит для себя. Он человек довольно скрытный. Просил после осмотра связаться с ним.

– Тогда нам обязательно нужно узнать, есть ли у паромов расписание. Нам же потом возвращаться.

Маленькая рыбачья лодка скользила по лазурной морской глади. Плавание оказалось сравнительно недолгим. Вскоре лодочник высадил их на узкий причал. Флоранс держала в руках рюкзак и вдыхала местный воздух, пахнущий солью и водорослями. Джек договаривался с владельцем повозки, запряженной ослом, на которой им предстояло добраться до имения Эдварда.

Остров был пыльным и гористым. «Боже мой, куда он меня привез?» – подумала Флоранс, когда повозка тронулась. Мальта показалась ей еще более далекой и недостижимой. Возница сидел на спине осла, тащившего повозку по каменистой тропе, которую язык не поворачивался назвать дорогой. Кроме унылого вида крестьянского дома, других строений не было. Тропа сменилась узким проселком, то поднимавшимся, то спускавшимся по склонам выжженных солнцем холмов. Чем дальше от моря, тем выше становились бесконечные скалы охристого цвета. Поднявшийся ветер нес пыль, попадавшую Флоранс в глаза. Попытки их протереть