Чайханщик нервно сглотнул. И наклонившись, прошептал на ухо майора:

– Отель «Понт», третий этаж. Номера комнаты не знаю. Похоже, что весь этаж.

– Хорошо. Благодарю вас.

– Завсегда к вашим услугам! – Турок несколько раз раскланялся и заспешил на кухню. После такого подарка несколько дней вполне можно было не работать.

Бекманн с волчьим аппетитом проглотил свой завтрак. Да, сейчас он почувствовал себя волком, который идет по следу жертвы. Только статус этой жертвы изменился, поскольку он не видел в этих людях своих врагов. Конечно, все было бы иначе, не повстречайся в его жизни Иола. Если бы не она, то давно был бы написан рапорт, подняты под ружье жандармы и сам санджак-бей взял бы это дело под личный контроль. Преступников пытали бы ради удовлетворения мести, а потом казнили бы, как бешеных собак.

Но не сейчас.

Он встал из-за стола. Бросил салфетку в чашку с недопитым кофе. Крутнул на столе серебряную монету и буквально выбежал наружу.

Отель «Понт» находился в двадцати минутах ходьбы, но он не стал брать пролетку, а решил прогуляться. В голове отдельные звенья сплелись в единую цепочку: его и двух солдат атаковали ночью трое неизвестных. Он смог выжить благодаря старухе, которая практически спасла ему жизнь, пожертвовав остатками своих жизненных сил. Она сказала, что тех двух схоронили. Значит, преступники, назовем их так пока, изначально шли на убийство. Но где-то недоработали, и он выжил. Вопрос: зачем они пошли на это? Ну, предположим, это греки, которых должны были мобилизовать в амеле-тамбуру. Тогда они могли просто сбежать в горы, как это сделали все остальные. Но они решили отправиться по более сложному пути – убить, а потом, переодевшись, заявиться в Амис. Зачем? Думай, Карл, думай! Чайханщик сказал, что во время ограбления банка какой-то немецкий майор стрелял и изображал, что кого-то ловит. Разносчик найден убитым. Стоп. Он носил платок на лице из-за своей заячьей губы. А не мог ли один из тех пехотинцев переодеться в одежду разносчика и попасть внутрь банка? Тогда что выходит? Один грек проникает в банк, расстреливает сотрудников, двое других устраивают на рыночной площади панику и сутолоку. Потом все трое скрываются и продолжают жить под чужими именами. Еще один вопрос: зачем нужно было грабить банк? Это опасно. Да и такое количество денег в Малой Азии потратить попросту некуда. Может, решили сбежать за границу? Но так просто тоже столько не вывезти. Какие еще варианты? В первую очередь всплывает в голове одна причина: покупка оружия. Если так, то они сотрудничают с партизанами Анфопулоса. Но тогда почему они еще здесь? Думай, Карл, думай. У них что-то не получается либо что-то не довершили? Стоп. Бекманн остановился, закрыв глаза. Простоял так несколько секунд и двинулся дальше. Им трудно пройти через оцепление, которое расставил Шахин. Но почему трудно? Иностранцев легко пропускают. Тем более майора инженерных войск. Даже досматривать побоятся. Пир! Шахин всех собирает на вечеринке, в честь примирения сторон.

А что, если они задумали… Да не так глупы турки! Наверняка сделают бешеный досмотр личных вещей всех приглашенных. Здесь без вариантов. Ну неужели женщина? Он вспомнил Иолу. Да, ради некоторых стоит задержаться. Но что-то не так. «Сердцем чую, что-то, что-то». Он резко свернул в сторону, находясь на полпути до отеля «Понт». Быстрым шагом пошел к серо-зеленой цепочке солдат. Разглядел среди них офицера и твердым шагом направился к нему.

– Доброго дня, лейтенант! – Бекманн приложил ладонь к кабалаку.

Лейтенант вытянулся по струнке и вскинул руку к фуражке.

– Господин майор, мелайзим Шакир Ахмет!

– Майор Карл Бекманн! Вольно, лейтенант! Как служба?

– Пока все спокойно, господин майор!

– А не расскажете в двух словах? – Бекманн потянулся, заложив руки за пояс, и хрустнул спиной.

– Готовится большой праздник, господин майор. Для этого оцепление.

– Я немного в курсе о празднике. И даже сам приглашен.

– О, вы увидите санджак-бея? Завидую.

– Да пока нечему. А почему такое серьезное оцепление? Смотрю, даже пулеметы есть. Или кого-то ждем в гости?

– И то и другое. Ждем греческих старост, их должно быть около шестидесяти. Ну и опасаемся действий со стороны партизан. Точнее, – лейтенант гордо вскинул голову, – мы готовим для них ловушку. Воевать против них в горах бесполезно. Но если выманить, то можно всех разом прикончить.

– Вот как?

– План держится в строжайшей тайне. Но вы, я думаю, уже в курсе.

– Так, в общих чертах. Решил своими глазами посмотреть.

– Можем подняться на наблюдательный пост. Оттуда хорошо видно расположение огневых точек.

– Буду признателен, лейтенант.

– Тогда пройдемте на пожарную вышку.

Лейтенант бодрым шагом пошел вперед, бросив сержанту, чтобы временно заместил его. Они поднялись на смотровую площадку. Открылся вид на расположение, словно на ладони.

– Вот видите! – Лейтенант показал пальцем. – Наши порядки чуть вогнуты внутрь. Пулеметные расчеты по флангам и в самой глубине дуги.

Бекманн фотографировал взглядом пулеметные точки и отмечал в уме количество пехотинцев.

– Около трех батальонов? – спросил он.

– Да, здесь около трех. Еще один чуть впереди – солдаты переодеты в штатское и укрыты по домам. Это для удара в тыл неприятелю. То есть они его пропускают. Он напарывается на нашу засаду, вначале провалившись внутрь полукольца, а потом его сзади атакуют переодетые пехотинцы. Ловушка захлопывается.

– Итого четыре батальона. А где пятый?

– Пятый будет задействован на самом пиру. Я полагаю, что греческие старосты давно вызывают раздражение.

– То есть их хотят заманить на пир и там разделаться?

– Да. Но вначале они подпишут необходимые бумаги. – Лейтенант скривил довольное лицо в улыбке.

– То есть целый батальон на греческих старцев?

– Вы зря так думаете, господин майор. Среди греческих старост немало крепких мужчин. Шестьдесят – это прилично. Да и побыстрее дело пойдет. К тому же подполковник Шахин не хочет лишних рисков. Я тоже так считаю.

– Хм, а что там? – Майор указал рукой на даль, где высверкивала небольшими волнами река.

– Река, господин майор! – ответил лейтенант. – Очень холодная.

– Почему вы решили, что Анфопулос пойдет именно здесь?

– Ха-х, да потому, что в этом месте мы создадим видимость бреши. – Лейтенант подбоченился. – Побросаем кое-как телеги и мешки с песком. Неприятель подумает, что не успели.

– Ага. Да у вас тут целая драматургия? – Бекманн по-отечески похлопал лейтенанта по плечу.

– Вы увидите, как мы просто изничтожим их!

– Смотрите, что это за шествие? – Майор показал на вереницу женщин.

– Да это работницы идут на обеденный перерыв. Санджак-бей открыл личную мануфактуру по пошиву национальной одежды. Ведь после войны в Амис хлынет поток туристов из Германии и Австро-Венгрии.

– Разумно. А сколько