почему Артур знал, что, когда женщины говорят что-то, это иногда может означать обратное.

– А по-моему, вы не в порядке. – Он встал, подошел к ней, протянул руку и похлопал ее по плечу.

Бернадетт напряглась.

– Ну… может, да, а может, нет. – Она взяла тарелку, вытерла ее кухонным полотенцем и поставила на сушилку.

Артур взял у нее губку, отжал и положил на столешницу.

– Так что все-таки случилось?

Она опустила глаза, раздумывая, стоит ли ему что-нибудь говорить.

– В прошлом месяце я ходила на танцевальные занятия по танцу живота и, когда переодевалась, обнаружила шишку в… груди. Я пошла к врачу, и он направил меня в больницу, чтобы провериться на рак молочной железы. Результаты будут готовы завтра.

– Понятно. Я… – Он не знал, что сказать. Натан был прав.

– Доктор говорит, что это обычная процедура, и лучше всего все проверить. Но моя мать умерла от этого, и у моей сестры это было тоже. Скорее всего, и у меня… – Бернадетт заговорила быстрее: – Я не уверена, как справлюсь с этим, когда Натан уедет в университет, а Карла рядом нет. Я ничего не сказала Натану. Не хочу его беспокоить…

– Я могу отвезти вас на прием.

– Вы целый год не садились за руль.

– Раньше я ездил на машине на работу. Уверен, что справлюсь.

Бернадетт улыбнулась.

– Очень любезно с вашей стороны, но нет.

– Вы многое сделали для меня.

– Со мной расплачиваться не надо.

– Я и не пытаюсь расплатиться. Я предлагаю вас подвезти. Как друг.

Она, казалось, не слышала.

– Натану всего восемнадцать. Представьте, если все серьезно… Сначала Карл, теперь я.

– Постарайтесь не волноваться. Вы не можете знать наверняка, пока не получите результаты. Завтра все станет ясно.

Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание, потом выдохнула через нос.

– Вы правы. Спасибо, Артур.

– Я могу заехать за вами на такси. Вам необязательно проходить через это в одиночку.

– Вы очень добры. Но я хочу сделать все сама. Я поеду в больницу одна.

– Натан, наверное, очень волнуется.

– Я скрывала это от него. Он ничего не знает.

Артур не знал, стоит ли рассказать ей о визите Натана и о том, что ее сын ужасно волновался. Пока он размышлял над тем, что сказать, зазвонил телефон.

– Вам звонят, – сказала Бернадетт. – Я ухожу.

– Уверены? Если что, могут и перезвонить.

Она покачала головой.

– Нет, не провожайте, я выйду сама. Спасибо за ланч. Было очень здорово.

– На сколько вам назначено?

– Где-то во второй половине дня. Ваш телефон звонит. На кухне.

– Расскажете мне потом, как все прошло.

– Ваш телефон… Вам нужно ответить.

Артур неохотно открыл входную дверь. Бернадетт вышла. Он посмотрел, как она идет по садовой дорожке, и рассеянно поднял трубку. Женский голос, ясный и сдержанный. И тон, такой холодный, что он поежился.

– Артур Пеппер?

– Да?

– Полагаю, вы меня искали. Меня зовут Сонни Ярдли.

Кольцо

– Я весьма недовольна тем, что вы появились на моем рабочем месте без предварительного уведомления, – заявила Сонни. – Это в высшей степени непрофессионально. Я могла вести занятие. К тому же я была на больничном, и такого рода вторжение мне совершенно не нужно. Теперь я вернулась на работу, и вот Адам говорит, что вы пожаловали в колледж собственной персоной и разыскиваете меня.

– Извините. Мне жаль, что так получилось. Я звонил вам и оставлял сообщения…

– И я их получила. Но это не дает вам основания преследовать меня.

Артур даже вздрогнул от яда в ее голосе. Ему и в голову не приходило, что его действия могут так кого-то задеть.

– Я не имел в виду ничего плохого, мисс Ярдли.

– Имели или нет, что сделано, то сделано. Вы узнали у Адама то, что хотели узнать? – Тон ее оставался резким.

– У меня есть украшение, браслет с шармами. Полагаю, один из шармов, палитру для красок, могли изготовить вы.

– Да.

– В таком случае, как я уже сказал в оставленных вам сообщениях, вы, наверное, знали мою жену, Мириам Кемпстер. Возможно, вы и подарили ей этот шарм.

Сонни промолчала. Он перенес телефон на кухонный стол и попытался заполнить пустоту.

– Ваше имя назвала мне Сильви Бурден.

– Я не знаю никакой Сильви Бурден.

– Она также была подругой моей жены. Мириам была с ней в Париже. Это она предложила мне связаться с вами.

– Да уж, – холодно бросила Сонни.

Артур уже злился. С чего бы такая недоброжелательность?

– Мисс Ярдли, моя жена умерла. Двенадцать месяцев назад. Вы, наверное, не знали об этом. Я пытался выяснить кое-что о ее прошлом.

Он ожидал, что она извинится, скажет, что сожалеет, но она снова промолчала. Должно быть, очень рассержена или пользуется молчанием для демонстрации силы. Или просто не вполне оправилась после болезни. И его снова понесло. Слова сами скатывались с языка. Он рассказал ей о браслете с шармами и о том, как поиски привели его в Париж, Лондон и Бат. Ему оставалось узнать только о двух подвесках – кольце и сердечке. О том, что она слушает, свидетельствовали только легкие щелчки, как будто сережка постукивала о телефон.

– Вот такая история, – сказал Артур, закончив свой рассказ.

– Не знаю, мистер Пеппер, почему я еще не положила трубку. – Ее тон остался ледяным.

– Но почему?

– Ваша жена когда-нибудь упоминала в вашем присутствии обо мне?

– Нет. По-моему, нет. Хотя, может быть, я просто не помню. Память у меня…

– Интересно, сколько еще скелетов она хранила в своем шкафу? Вы знаете?

– Я, э-э, нет. – Они как будто говорили на разных языках, и ему надоело играть в чужие игры, следовать указаниям и не знать, куда они его ведут.

– Нет. Похоже, действительно не знаете, – сказала Сонни. – Что ж, тогда я пожалею вас.

– Я пришел в колледж, чтобы найти вас. Я видел там картину вашего брата. Я узнал на картине Мириам. Он был прекрасным художником…

– Да, был.

– Он больше не пишет?

– Его больше нет с нами. Вы в самом деле ничего не знаете, да?

Артур не понимал, что она имеет в виду.

– Мне жаль. По-моему, это прекрасно, что его работа выставлена на всеобщее обозрение и каждый может оценить его талант.

– Я ненавижу эту картину. На мой вкус, она слишком эксцентричная. Будь моя воля, картина была бы убрана или даже сожжена.

– Мне она показалась довольно милой.

– Не смешите меня. И вообще, у меня нет времени на этот разговор, мистер Пеппер.

Артур не сдавался.

– Я просто пытаюсь выяснить некоторые детали прошлого моей