Я потёр макушку.

- Знаешь, мне неприятно это говорить, но ведь твой отец ТОЖЕ его украл...

- А вот и нет. Он его нашел. В древнем разрушенном городе.

- Это он тебе так сказал?

Парнишка шмыгнул носом.

- Я прочитал его дневник.

- Который стащил у Бумбы.

- Не стащил! Он и так был моим. По праву.

Странные представления о правах у этого мальца.

- Ну ладно, ну хорошо... А зачем ты хотел убить нас? - он поднял на меня огромные глазищи. Зрачки сжались до булавочных уколов...

- Это вы хотели меня убить! Вы охотились за мной, как за диким зверем. Вы хотели отнять то, что принадлежало моему отцу, а меня убить.

- Да кто тебе это сказал? Нет, послушай... Артефакт мы действительно хотели забрать - он опасен. Его нужно изолировать. Но ты? Никто не собирался тебя убивать.

Мальчишка похлопал глазами.

- Но... Вы же маги. А всем известно, что маги - злые. Они убивают любого, кто стоит у них на пути.

- Не правда. Маги - вовсе не злые. Во всяком случае, не все. Я - и бвана - точно добрые.

Линглесу зло рассмеялся.

- Твой бвана убил моего отца.

- У него не было выбора. Да и вообще: может, это был и не он вовсе. Там было двенадцать магов.

- Они все ненавидели моего отца, - буркнул Линглесу, уставившись в пыль под ногами. - Они завидовали ему.

- Те, кто там были, никогда и никому не завидуют.

- Но... Из-за них я стал сиротой, - в голосе Линглесу наконец-то появились нотки неуверенности.

- Я тоже сирота, - пожал я плечами. - Парень, сейчас этим вообще никого не удивишь. Мы - дети Распыления.

- Но есть разница! - он злобно оскалился. - Никогда не знать родителей, и знать - а затем потерять. У меня был дом!.. У меня была семья!.. Счастливая семья... Белый заборчик, дерево во дворе, собака... Пятнистый такой терьер в красном ошейнике.

Я прикинул: мальцу на вид - лет семнадцать, не больше. Распыление грянуло пятнадцать лет назад. Да ему и двух лет не было... - Я что хочу сказать? Дети часто придумывают то, чего нет, но чтобы они хотели видеть. Мы, в детском доме, тоже...

- Я не выдумываю.

- Ладно, хорошо. Но причем тут бвана? Почему в смерти отца ты не винишь артефакт? Судьбу, стечение обстоятельств... Ведь твой отец попросту мог НЕ БРАТЬ это кольцо! Впрочем, как и ты. Что ты пытаешься доказать?

- Тебе не понять. Ты, поди, с детства был крутым. Фокусы-покусы, волшебство, драконы... А я - нет. Я вырос обычным, - он посмотрел мне прямо в глаза. - В мире, где любой маг может вытереть о тебя ноги. Превратить в что-нибудь мерзкое. А то и просто убить, чтобы не путался под ногами. А ты не можешь ему ничем ответить. Помешать. Потому что ты - другой.

Он, значит, из этих... Была такая категория людей. До умопомрачения хотят стать магами, но до смерти боятся оказаться однодневками. Спылиться после первой-второй вмазки. Они зверски завидуют и ненавидят тех, кому хватило смелости попробовать. Даже тех, кто выгорел, но совершил что-то великое... И при этом крепко помнят о миллионах, которые нюхнув Пыльцы, так никем и не стали.

- Моя напарница Маша - обычный человек. Девчонка, твоя ровесница. Как она обращается с пистолетами, да с любым оружием... Это тоже волшебство. Достигнуть совершенства. Стать Мастером. Ей просто не нужна Пыльца. Силой духа, силой характера она заткнет за пояс любого мага. Выпотрошит и сделает коврик.

- Я тоже стал мастером! - закричал пацан. - Смотри! - с кончиков пальцев у него сорвалась искра и превратилась в крошечного зеленого дракончика. Он пыхнул коротким - не больше зажигалки - язычком пламени и растаял. Мальчишка вытянул руку еще раз. Напрягся - так, что весь покраснел - и выдал крупную шаровую молнию. Она повисла между полом и потолком, издавая негромкое гудение и плюясь искрами.

Я усмехнулся. Создать файербол пробует каждый первый новичок, нанюхавшийся Пыльцы. Иногда получается огненный шар, а иногда - остаться без бровей. А также волос, ушей и пальцев...

- Видишь? - закричал пацан. - Я маг! Я лучше вас! Потому что мне не надо нюхать Пыльцу!.. Я никогда не спылюсь, как ты и твой наставник! Я никогда не умру.

Поразительно. Поразительно, как в подростках порой сочетается дьявольское хитроумие с дикой, дремучей наивностью. Этот пацан сумел найти Мёртвое Сердце. Он сумел опутать интригами всю Африку, вовлёк в разборки столько людей - постарше, и что уж греха таить, поумнее себя, - а теперь забился в пещеру, как испуганный зверек и пытается впечатлить меня дешевыми фокусами...

А еще он верит, что держит ситуацию под контролем.

Линглесу тем временем разошелся. Растопырив пальцы, он пускал вереницы файерболов - при этом губами издавая звуки, будто стреляет. Огненные шары были зелеными, синими, фиолетовыми... Они прыгали по всей пещере, освещая её призрачными вспышками и пугая призраков.

- Еще! - кричал пацан. - А так ты можешь? - Пу-у-у!.. Фейерверк!

- Ну хватит. Хватит тратить мою силу.

Новый голос был гораздо старше. Он был ворчливым, чуть дребезжащим, и что характерно, исходил изо рта мальчишки. Линглесу опустил руки и закрыл глаза. А когда открыл...

- Ариман!

Смешок был сухим и старым, будто пролежал под ногами тысячу лет.

- Догадливый, щучонок.

Странно было слышать этот стариковский брюзгливый голос из губ мальчишки. Сам парень тоже изменился. Исчезла молодая задиристость движений, наклон головы стал кривоватым - будто хозяина мучил прострел. Движения сделались скованными и скупыми.

Я вздохнул и собрался: игры кончились.

- Зачем я тебе, Ариман?

- Ты? - притворно удивился колдун. - Ты мне вовсе не нужен. Нужно твоё тело. Это... - он пренебрежительно дернул тощим плечиком, - слишком слабое. Оно слишком быстро начало умирать.

Оп-па... а мы-то думали, что цель Аримана - Лумумба. Могущественный волшебник, на хорошем счету, с опытом работы... Хотя, если подумать, зачем Ариману опыт работы? У него своего - вагон. И три вагонетки.

- Ну еще бы, - буркнул я. Изможденный вид мальчишки, маниакально горящие глаза... - Ты хоть иногда его кормил? Давал напиться, поспать, справить нужду...

- Зачем? Мне это не нужно.

- Зато нужно живому телу. Иначе оно... Как это ты говоришь? Ах да: - слишком быстро умирает.

- Когда я стану с тобой одним целым, я буду кормить тебя магией. Я очень силен, ты знаешь об этом? Если ты мне подчинишься, станешь самым крутым магом на планете. Разве тебе этого не хочется?

- Да как-то нет... Зачем?

- Затем, чтобы править!

Судя по всему, фантазии у старого маразматика было не больше, чем у подростка...