до официальной отмены сухого закона бутылка скотча стоила 18 долларов, на 11 долларов дороже, чем в предыдущем году.

В конце печального социального эксперимента Торрио закрыл свой бизнес под аплодисменты благодарных партнеров. Они единодушно признали, что он блестяще справился с делом, которое стало венцом его карьеры, начавшейся в Чикаго. Они интересовались, чем он собирается заниматься дальше, и были готовы вложить деньги в его любое следующее предприятие.

Глава 17. Рождение Синдиката

Легальная торговля спиртным заинтересовала не только Торрио. Возвращение мартини с государственной акцизной маркой будоражило воображение людей, страдающих от неутоленной жажды. Бывшие бутлегеры внезапно открыли для себя, что невероятное количество спиртного, которое поглощалось во времена сухого закона, отнюдь не уменьшится. Жажда новизны и качества была лучшей гарантией против упадка бизнеса. Кредиты шли на строительство пивоварен. Дома и машины закладывались для финансирования оптовых и розничных магазинов по продаже бурбона, скотча и виски.

Торрио предусмотрительно не спешил занять пишу на нестабильном рынке. Расчищая себе путь, он принял предварительные меры, чтобы передернуть карты в свою пользу.

Возрожденная отрасль промышленности, как признал Комитет Кефауэра, воспользовалась идеями и намерениями Торрио для изменения своей структуры.

Алкогольный бизнес, как и любой другой сектор экономики, должен был начать свой путь с самого начала, с федеральным правительством в качестве регулирующей силы. В борьбе с депрессией администрация Рузвельта организовала комиссии по управлению производством, ценами и заработными платами. Торрио сообща с Фрэнком Костелло использовал свои связи, чтобы обеспечить себе представительство в комиссии по руководству производителями и торговцами алкогольных напитков. Другой их партнер организовал ассоциацию дилеров крепких напитков в Нью-Йорке и занял в ней руководящий пост.

В политике добрые отношения приносят свои плоды только после долгой подготовительной работы. Крупный деятель Таммами, Джеймс Д. Хайнс, который занимал один номер с Костелло во время съезда демократической партии, был вознагражден за свою поддержку Франклина Рузвельта.

Он получил жирный кусок — возможность распределять федеральные должности на Манхэттене. Впоследствии Джимми перестал быть полезным. Присяжные отправили его в тюрьму за то, что он покрывал нелегальные лотереи Голландца Шульца.

Костелло пошел по пути наименьшего сопротивления. Он стал американским агентом крупнейшего винокуренного завода в Шотландии; его комиссионные составляли 5000 долларов в неделю.

В разговоре с сенатором Кефауэром он признался, что не очень напрягался на новой работе. Все, что от него требовалось, это заходить в таверну (отмена сухого закона уничтожила неблагозвучное слово «спикизи» и старое доброе «салун») и пить виски, которое производили его партнеры. Владельцы баров, которые не могли угодить Костелло, торопились исправить свою ошибку. В результате оказалось, что выгоднее всего запасать тот сорт продукции, который нравился Костелло. На телевидении звучал скрипучий голос бандита, который опровергал предположения Кефауэра, что владельцы делают заказы определенного сорта спиртного из страха перед ним.

Торрио, мгновенно и без долгих размышлений поняв ситуацию на рынке, предоставил ссуды нескольким бизнесменам. Они не отличались деловой хваткой и вскоре прогорели Лишив их права выкупа заложенного имущества, Торрио присвоил их запасы, торговые марки и все нематериальные активы[43].

Как только улеглась суматоха, поднятая их протестами, он занялся бизнесом. Он выбрал место для хранения своего законного имущества и остатков товара, которые перешли к нему после распада картеля.

Фирма по импорту и оптовым продажам спиртного под названием «Прендергаст энд Дэйвис» была основана тремя бизнесменами. Вскоре их деятельность сошла к постоянным дискуссиям. Торрио решил их проблемы, купив у них предприятие за 62 000 долларов.

Старые и новые друзья, в преданности которых можно было не сомневаться, получили фиктивные места служащих, директоров и акционеров в новой фирме.

Уильям Слокбауэр был назначен президентом «Прендергаст энд Дэйвис». В момент женитьбы на сводной сестре Торрио он работал экспедитором на железной дороге, зарабатывая 30 долларов в неделю. В качестве свадебного подарка своему новому родственнику Торрио назначил его управляющим многоквартирного дома на Митчелл Плейс Стрит, 40, Уайт Плэйнс с окладом 100 долларов в неделю. Заняв пост президента компании по производству алкогольных напитков, Слокбауэр получил прибавку в 50 долларов. Среди других служащих были Луис ЛаКава, который работал на Торрио в Цицеро, Джон Д’Агостино, опытный бутлегер из Филадельфии, и Джимми ЛаПенна.

Последний успешно работал на балтиморском заводе ио переработке спиртного вплоть до известного нам обыска, после которого он пустился в бега. С отменой сухого закона ЛаПенна выбрался из своего укрытия, рассудив, что отдел Министерства финансов уже вычеркнул его из списка разыскиваемых лиц.

Работники «Пи энд Ди» знали Торрио как мистера Джей Ти МакКарти. Торрио использовал старый псевдоним, под которым он работал с боксерами. Это имя устраивало сто, поскольку его высокопоставленные друзья привыкли называть его Джей Ти. Он работал в кабинете, рядом с офисом Слокбауэра. Подразумевалось, что он был финансовым советником президента. Торрио попал в новую среду. Двери его офиса были открыты для публики. Его окружали стенографистки и служащие, которые знали о гангстерах только по фильмам или газетам.

Он, говоря на жаргоне преступников, вышел из подполья.

Впрочем, законность предприятия его мало волновала. При оценке бизнеса он не использовал социальные понятия добра и зла. Его интересовали только два вопроса: является ли предприятие конкурентоспособным и доходным; есть ли у него лучшая охрана, какую только можно найти? Другие вопросы его не интересовали. Он рассматривал алкогольный бизнес как способ реализации своих талантов лидера. Этого для него было достаточно.

Скорее всего, он никогда не задумывался над парадоксом, почему сто первое легальное предприятие превратилось в венец его криминальных созданий.

События, которые привели к образованию Синдиката, начались с того, что Торрио обнаружил: никто не продаст его товар лучше, чем он сам, В то время как его служащие занимались законопослушными клиентами, Торрио звонил торговцам, которые знали его лично или были знакомы с его репутацией. Он обнаружил, что контрабандная торговля была отличной подготовкой к законной деятельности. Самоучки из числа бывших владельцев спикизи и более респектабельных подпольных заведений процветали при обстоятельствах, в которых гибли их добропорядочные конкуренты. Эта тенденция, которую обнаружил Торрио, стала очевидной 15 лет спустя. Тогда, произведя осмотр 100 винокуренных заводов и 240 пивоварен, Комитет Кефауэра выяснил, что главными дистрибьюторами всех крупных винокуренных заводов и отдельных ведущих пивоварен являются гангстеры.

Большая ниша на рынке, которую удалось захватить Торрио, а также его политические и торговые связи позволили компании «Пи энд Ди» выдвинуться на ведущие позиции в оптовой торговле спиртным.

С человеком, который легко находит со всеми общий язык, можно обо всем договориться. Не нужно тратить время на раздумья,