не находило средств продовольствия. Виленский замок предварительно был снабжен обильными запасами, и его польский гарнизон, предводительствуемый Яско Олесницким, приготовился выдержать продолжительную осаду. Поэтому соединенное ополчение принуждено было опять без успеха уйти от Вильны; оно разделилось на отряды и занялось покорением менее значительных крепостей. Переход нескольких городов в руки Витовта, вследствие измены жителей, показал, что сочувствие литовско-русского населения в этой борьбе не было на стороне Ягайла. А так как поляки не хотели оказать ему деятельной помощи, то король решил наконец помириться с своим сильным соперником и прибег к переговорам.

Сводный брат мазовецких князей (Януша и Семка) молодой Генрих, еще в детстве нареченный плоцким епископом, прибыл в замок Риттерсвердер, построенный рыцарями близ Ковны и назначенный для местопребывания Витовта. Генрих объявил пограничным орденским комтурам, что он прислан с мирными предложениями, и не возбудил с их стороны никаких особых подозрений. В действительности он имел от Ягайла поручение вступить в тайное соглашение с Витовтом об условиях их примирения. Здесь, живя несколько недель в Риттерсвердере, юный нареченный епископ влюбился в сестру Витовта Рингаллу и, несмотря на свое духовное назначение, вступил с нею в брак. Убеждения влюбленного подействовали на Витовта тем сильнее, что он уже сам тяготился своей зависимостью от ордена; ему наскучило служить орудием в руках немцев для достижения их эгоистических целей. Витовт решил вторично изменить своим договорам с немцами и поступить с ними самым вероломным образом.

Наученные опытом первой измены, рыцари на этот раз держали заложниками по разным замкам родственников и бояр Витовта. В начале 1392 года большая часть родственников была освобождена и отпущена к нему: супруга его Анна также соединилась с мужем. В руках рыцарей оставались еще брат его Конрад и два малолетних сына. Но честолюбие уже настолько овладело Витовтом, что он не затруднился пожертвовать собственными детьми. В конце июня он вдруг сбросил с себя личину: внезапно захватил гарнизон Риттерсвердера и сжег замок; потом также разорил еще несколько замков, построенных рыцарями на Литовской земле; затем отправился в Вильну, где был с почестями принят Яско Олесницким. Весть об этой измене привела орден в ярость; князь Конрад и оставшиеся в Мариенбурге литовские бояре были закованы в цепи; а сыновья Витовта вскоре умерли отравленные. Меж тем Ягайло и Ядвига лично прибыли в Литву для примирения, которое и было утверждено договорной грамотой 4 августа 1392 года. Витовт получил достоинство великого князя Литовского на правах самостоятельного государя; он обещает польскому королю только свое содействие и помощь в случаях нужды. Ягайлу пришлось даже примирить Витовта со Скиргеллом. Последний получил Киевское княжество с титулом «великого князя Русского»; спустя года три он скончался в Киеве и, оставшись до конца верным православию, погребен в Печерской лавре. Некоторые родные братья Ягайла, однако, были недовольны таким возвышением над ними Витовта и происшедшими тогда переменами в уделах, в особенности Владимир, силой лишенный Киева, Корибут Северский и Свидригелло Витебский. Последний завладел Витебском по смерти своей и Ягайловой матери Юлианы, которая скончалась в 1392 или 1393 году.

Но их попытки к сопротивлению окончились полной неудачей и дали Витовту возможность сделать важный шаг к уничтожению удельной системы и объединению Литовско-Русского государства. Он присоединил к своим владениям Северский и Витебский уделы. Также неудачно окончилось новое нашествие прусско-тевтонских рыцарей, которые хотели отомстить Витовту за его измену и воспользовались его борьбой с удельными князьями, из которых Свидригелло или Свидригайло Витебский бежал в Пруссию и отдался под покровительство ордена. Но орденские войска и осадные орудия вновь оказались не в силах одолеть виленские твердыни и принуждены были отступить, заключив перемирие с Витовтом (1394). После того он с неослабной энергией продолжал объединение западнорусских земель под своей властью и уничтожение крупных уделов. Так смерть Скиргелла отдала в его руки Киевское княжество; около того же времени он завладел частью Волыни (отданной Владимиру Ольгердовичу взамен Киева) и Подольем, которое отнял у Федора Кориатовича, самого младшего из братьев, еще оставшегося в живых. Братья Кориатовичи успели привести в некоторый порядок и отчасти вновь заселили этот край, запустевший от татарских разорений[38].

Все это были русские земли, приобретенные для литовского княжеского рода уже предшественниками Витовта. Сам он умножил их новым и весьма важным приобретением: ему удалось отнять у потомков Владимира Великого одну из коренных русских областей, именно Смоленское княжение.

Смоленск уже находился в некоторой зависимости от Литвы. Мы видели, что на старшем смоленском столе Скиргелло посадил Юрия Святославича. Но Юрий должен был поделиться землей со своим братом Глебом и другими родственниками. Отсюда возникли споры и междоусобия. Конечно, не без связи с подобными распрями произошел отъезд Юрия, который отправился к своему тестю Олегу Рязанскому и, вероятно, хлопотал о его помощи против своих родичей. Этими обстоятельствами воспользовался Витовт. В то время было нашествие Тамерлана. Под предлогом похода на татар на помощь своему зятю великому князю Московскому Витовт как бы случайно явился около Смоленска. Глеб Святославич выехал ему навстречу. Витовт принял его ласково, одарил и отпустил; причем предложил быть третейским судьей для смоленских князей в их распрях и обещал оборонить их от Юрия и Олега Рязанского. Князья поверили его расположению и действительно приехали к нему в стан со своими боярами. Но тут Витовт сбросил маску: он велел схватить князей и их свиту, а город, оставшийся без предводителей и никем не обороняемый, был застигнут врасплох и взят. В Смоленске были посажены Витовтовы наместники и оставлен литовский гарнизон (1395).

Но еще оставался на свободе Юрий Святославич. Его тесть Олег Рязанский вступился за его права, и тем охотнее, что литовское господство переступило уже на правый берег Оки: надобно было подумать о защите собственных границ. В происшедшей затем войне обе стороны вторгались в пределы соседа и опустошали их; но перевес борьбы явно склонился в пользу Литвы. В этой борьбе сторону Витовта держал и сам великий князь Московский. В 1396 году он вместе с митрополитом Киприаном лично приезжал в Смоленск на свидание со своим тестем и праздновал с ним Пасху. Он даже посылал потом отговаривать Олега от похода на Литву и обещал помирить его с Витовтом. А осенью того же года Витовт с большими силами напал на Рязанскую землю и предал ее опустошению; причем «литовцы сажали людей улицами и секли их мечами». По выражению летописца, Витовт «пролил рязанскую кровь как воду». После этих подвигов прямо из