Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы ее тоже не помним, — говорю я. — В этом-то и дело.
Кейс скрещивает руки на груди:
— Ищи незнакомую женщину, только и всего! Вечно ты все усложняешь, убиться можно!
— Отвали! — огрызается Кейша.
— Да ладно!
Я закатываю глаза. Кейс с Кейшей на ножах с самого детства. Когда им было восемь лет, они устроили фантастический скандал из-за куклы «Вообразишки» — это такая кукла, которая продается без всего, а потом ты сам придумываешь, какого она будет пола, какие у нее будут лицо и волосы, какой голос и так далее. Тетя Мейз купила им одну на двоих. Они просили две, на что тетя Мейз отвечала, мол, деньги на деревьях не растут.
Кейс хотела сделать из куклы умную и хитрую дипломатку-шпионку, которая спасает свободный мир. Кейша — небинарную пансексуалку-соблазнительницу, которая колесит по всему свету и везде устраивает себе эксцентричные романтические приключения. При этом ни ту, ни другую не интересовало, какая у куклы будет внешность, ради чего, собственно, куклу и покупали: нет, они думали только о том, кем она должна стать, эта игрушка. И орали друг на друга так, что потом были все красные и рыдали от злости.
В конце концов тетя Мейз сожгла куклу, так что та превратилась в кучку пепла, но отношения между сестрами так и остались напряженными.
— Помоги мне предки, Вайя! — стонет Кейс. — Ты помнишь эту чушь?
— Такое не забывается!
Да, в «Буром медведе» они прониклись друг к другу сестринским сочувствием, но теперь это явно позади.
— Помощник, поиск по слову «Элейн». — Отдав команду, Кейша смотрит на нас. — Не знаю, о чем вы, и мне наплевать. — Она протягивает нам планшет, на экране которого ИИ-помощник, прошерстив все ее дневники, выдает список ровно из одного пункта.
— Только один?! — вырывается у меня.
Кейша всплескивает руками:
— Я была маленькая! Писала в дневнике что хотела, всякую ерунду! А про людей не писала, если они меня не бесили!
— Еще бы, — вполголоса откликается Кейс.
Кейша отмахивается и запускает видео.
На экране возникает крошечная Кейша со своими натуральными кудряшками, завязанными в два высоких хвостика.
— Я сегодня хотела пойти с мамой за новыми заколками, но тут к нам в гости пришли дядя Ваку с тетей Элейн и Алекс, так что никуда мы не пойдем! Так нечестно!
Кейс хмыкает:
— В своем репертуаре.
— Тсс! — обрываю ее я.
Вот подтверждение, что когда-то мы ее знали. Генетический профиль тоже это доказывает. И теперь очевидно, что нам стерли память.
Что бы там ни говорил Йохан, меня вполне может интересовать то, чего я не помню. Из моей жизни стерли целого человека — будто тети Элейн никогда не было. Взяли и убрали из воспоминаний без разрешения. Мои родные — главные люди в моей жизни. Я не могу себе представить, чтобы кого-то из них отняли у меня — и физически, и как мысленный образ. По спине пробегает холодок.
Крошка Кейша хмурится.
— Тетя Элейн хотела поговорить с бабушкой, тетей Эйприл-Мэй и еще третьей тетей про какие-то генетические штуки в больнице, где она работает. А бабушка сказала, чтобы тетя Элейн никому про наши дела не рассказывала, потому что бабушка ужасно любит командовать. Я ей так и сказала, а она говорит: иди посиди одна у себя в комнате. Ну и пожалуйста! Я люблю сидеть в своей комнате!
Дальше маленькая Кейша долго описывает, какие заколки хотела, и жалуется, что теперь, когда бабушка ее наказала, мама, наверное, никуда ее не поведет. Больше она тетю Элейн не упоминает.
Видео кончается, и я тру лицо руками.
— Отлично. Генетические штуки — это наверняка имеет отношение к Джастину. Вот почему она попала в генетическую базу «Ньюгена». И теперь мы знаем, что тетя Элейн работала в больнице и хотела что-то показать трем людям — бабушке, Эйприл-Мэй и еще какой-то женщине.
Йохан говорил, что наши две семьи самые сильные, но, похоже, у Роуэн более точные сведения. У нее всегда так. Тете Элейн нужно было посоветоваться с тремя матриархами. Причем третью из них Кейша не знала. Значит, это не Картеры.
— Какое нам дело до всего этого? — Кейша откидывается на подушки.
Я ушам своим не верю.
— Тебе что, неинтересно, что у тебя есть родственница, которую ты забыла, так как тебе нарочно стерли память? Да еще и при помощи нечистой магии?!
— Почему ты ведешь себя так, будто у тебя никогда не было лучшей подружки — нечистой колдуньи? — тут же отвечает Кейша.
Я старательно не обращаю внимания на то, что она говорит о Лорен в прошедшем времени.
— Может, воспоминания стерли не зря. У нечистых обрядов всегда благая цель, — добавляет она.
Я кривлюсь.
— Понимаешь, вряд ли совпадение, что история про тетю Элейн всплыла как раз сейчас, когда я выполняю задание. Кроме того, она наша тетушка, и вообще-то мы сами должны были решать, стирать воспоминания о ней или нет, даже по веским причинам.
Кейша наматывает прядь волос на палец.
— Ну не знаю. Просто я не представляю себе, чтобы бабушка пошла на такое без серьезных оснований. И она наверняка дала на это согласие, даже если обряд проводили не мы — ясно, что не мы, поскольку мы сохранили чистоту. Для разнообразия я согласна с Кейс. По-моему, разумнее разузнать побольше про Маму Джову.
— Я могу делать и то и другое!
— Вайя как она есть, — бормочет Кейша и откладывает планшет, чтобы заглянуть в телефон.
Я бросаю на нее сердитый взгляд. Теперь даже мне ясно, почему она так бесит Кейс. Кипя от злости, я выбегаю за дверь, Кейс выходит следом. Какая им разница, про кого я хочу разузнать, про Маму Элейн или про Маму Джову, если я могу заниматься и тем и другим одновременно? Это же ерунда по сравнению с действительно важными решениями вроде того, браться ли за задание и как именно его выполнять.
— Что ты будешь делать, когда выполнишь задание? — вдруг спрашивает Кейс.
— Не знаю, а что?
Она останавливается посреди коридора.
— Ты даже не можешь представить себе собственное будущее.
Я смотрю на Кейс в недоумении.
— Как выглядит твое будущее у тебя в голове? Неужели ты даже намека на него не видишь?
— Вот получу дар и узнаю.
— Правда?
Я резко разворачиваюсь и топаю к себе. Можно ничего не говорить: я уверена, что Кейс прекрасно слышит все мои мысли на полной громкости.
Она права. Мое будущее, то, какой я хочу видеть мою жизнь после того, как выполню задание,