— Серьезно? Ты вот сейчас об этом думаешь?

«Ты прекрасно знаешь, о чем я думаю».

Кейс скрипит зубами, и от этого звука меня корежит.

Я уже хочу спросить, как мы собираемся выручать Кейшу, как перед глазами у меня вспыхивает сообщение. Я судорожно глотаю воздух. Оно от Люка.

Как заживает твоя татуировка? У некоторых бывают необычные реакции на чернила. Следи за ней.

Я прижимаю ладонь к груди, чтобы скрыть, как бухает сердце внутри. Люк два раза написал мне первым — два дня подряд. Кейс так занята попытками испепелить Кейшу взглядом, что не обращает внимания на мои истерические мысли.

Это неинтересное сообщение, в нем нет ничего личного, но все же оно может считаться признаком интереса. Интереса ко мне. Я перебираю короткий перечень того, что мне нравится в Люке: он талантливый художник, к тому же в общем и целом гений, он понимает, что у меня беда с принятием решений или типа того, и он помог мне с тетей Элейн, не требуя ничего взамен. Ну и еще он симпатичный. Привлекательный. Шикарный. Нет, не стоит его перехваливать — он все равно козел. Так что просто симпатичный.

Я достаю телефон и пишу ответ:

Рисунок просто фантастический.

Нет, слишком много энтузиазма. Стираю, пишу заново:

Выглядит классно. Никаких реакций я не заметила.

Я мучительно пытаюсь придумать, что еще добавить, чтобы разговор не оборвался, как только я нажму «Отправить». В прошлый раз я держалась слишком деловито — хотела поскорее узнать все о тетушке. Сейчас можно устроить настоящий диалог.

В конце концов я сочиняю такую фразу:

Выглядит классно. Никаких реакций я не заметила. Какие у тебя планы на сегодня?

Отправляю сообщение, пока не убедила себя передумать.

— Кому пишешь? — спрашивает Кейс.

— Никому! — Я просто воплощение непринужденности.

— Знаешь что? Мне наплевать и лень читать твои мысли. Давай дело делать!

Я оглядываюсь в поисках официанта. Не хочу, чтобы он не увидел нас за столиком и решил, что мы ушли.

— Вайя, ты чего?! Будет тебе твоя чертова печенька, честное слово. Пошли!

— И еще горячий шоколад, — бормочу я, выбираясь из нашей кабинки.

Мы подходим к Кейше и ее подружке. Лайла замечает нас и смотрит с недоумением.

Кейс поднимает бровь и смотрит на меня:

— Я в этом не участвую.

Да чтоб меня хакнуло насмерть.

— Простите?.. — Лайла переводит взгляд с меня на Кейс и обратно.

На лице Кейши я не могу прочитать никаких подсказок, что мне говорить.

Перед глазами вспыхивает сообщение от Люка:

У меня перерыв на ленч. Кстати, я тебе не отчитался, что думаю о твоем угощении. Я бы не хотел лишить тебя важных данных для конкурса. Было вкусно, спасибо. Я давно не ел домашней еды.

Сразу ответил! Что это значит? Ему хочется поговорить со мной или он просто из тех, кто быстро отвечает на сообщения? Обычно да, если только он не решает прекратить переписку.

Лайла машет рукой у меня перед носом:

— Эй!

— А! — Я лихорадочно придумываю предлог. — Ей надо пойти с нами кое-куда, срочно!

Я тычу пальцем в Кейшу, которая ахает и прячет лицо в ладони.

Лайла прикусывает губу:

— Что? Зачем? Вы вообще кто?

Я умоляюще смотрю на Кейшу. Она вся обмякла и глядит в стол. Я не имею ни малейшего представления, что надо сказать. Чем больше времени проходит, тем дольше Люку приходится ждать моего ответа. Если я не отвечу сразу, по его примеру, вдруг ему станет скучно и он прекратит наш разговор?

Похоже, язык решил выкручиваться сам:

— Мы ее сестры, у нас срочное дело.

Лайла устремляет круглые глаза на Кейшу:

— Что случилось? Хочешь, я поеду с тобой? Давай вызову такси!

Чтоб меня хакнуло! Еще полезет участвовать в нашем воображаемом срочном деле!

Кейс протяжно вздыхает:

— Просто ты ей не нравишься.

Кейша роняет руки на стол, челюсть у нее отвисает от изумления.

Лайла смотрит на всех нас поочередно.

— Ничего не понимаю.

— Сейчас все доступно объясню. — Кейс показывает на Кейшу. — Она моя сестра, и ей не хватает храбрости говорить с тобой прямо. Можешь зря потратить на нее время, а можешь уйти и постараться по возможности вернуть себе самоуважение.

Изумление на лице Лайлы сменяется обидой и злостью. Должно быть, мне надо радоваться, что она не разревелась. Она бросает яростный взгляд на Кейшу, а той вдруг становится страшно интересно посмотреть, что делается на встроенном экране. Там поставлена на паузу их заброшенная партия в теннис.

Лайла натянуто смеется.

— Ушам своим не верю. — Она неуклюже вылезает из кабинки и хмуро косится на Кейшу. — Я видела те два плохих отзыва о свиданиях с тобой и не обратила внимания. Но ты, наверное, приплачиваешь тем, кто оценивает тебя высоко. Не жди от меня хорошего отзыва. — Она прикладывает телефон к экрану в столе, чтобы оплатить их счет, и уходит.

Кейша не поднимает головы.

— Кейша! — начинаю я.

Кейс дергает меня за руку, и мы втискиваемся на скамью, где только что сидела Лайла. На двоих она не рассчитана: у меня полпопы висит в воздухе.

Из-за угла показывается наш официант, я машу ему руками. Он подходит и ставит передо мной чашку шоколада и печенье размером с мою голову.

— Спасибо!

В чашке плавают подпаленные зефирки, посыпанные тертым молочным шоколадом. Подогретое печенье дымится, и чего только в нем нет — и овсяные хлопья, и картофельные чипсы, и кунжут, и кофейные гранулы, и кусочки шоколада.

— Дай кусить! — командует Кейша. Если учесть, как строго, до одержимости, она следит за тем, что ест, это означает, что ей совсем худо.

Я ломаю печенье пополам, потом еще раз пополам и протягиваю Кейше четверть.

— Жадина!

— Это мое печенье!

Еще четверть утаскивает Кейс, и я хватаю оставшуюся мне половинку, чтобы на нее никто не посягал. И прямо-таки со стоном вгрызаюсь в горячую вязкую серединку.

Перед глазами вспыхивает новое сообщение от Люка:

Принесу тебе контейнер на экскурсию по «Ньюгену», заберешь его там.

Вот какая глубокомысленная переписка у нас получается. Я отвечаю:

Что тебе больше понравилось? Там было карри с козлятиной и карри с говяжьими хвостами.

То, что слева, было острее, поэтому понравилось мне больше. Оба были гораздо вкуснее готовых макарон с сыром.

В груди у меня теплеет, причем, наверное, все-таки не от теплой еды и питья.

— Переписываешься с будущей жертвой? — с оттяжечкой интересуется Кейша.

Мне словно вонзили под ребра ледяной нож.

— На себя