— Знаешь что? Верни-ка мне мою десятку!

— Да я не пытаюсь тебя поддеть!

Так и есть, хотя мне до жути жалко, что она не владеет своим даром настолько, чтобы перестать постоянно торчать у меня в голове. Особенно потому, что после нашей вчерашней переписки я то и дело вспоминаю о Люке и ничего не могу поделать. И каждый раз, когда Кейс оказывается рядом, она смотрит на меня своим особым, острым и тревожным взглядом, который тут же напоминает мне, что к концу месяца я должна убить его. А думать об этом постоянно, представьте себе, сильно мешает, когда надо в кого-то влюбиться.

— Я просто хочу сказать, что ты вполне могла ни разу не столкнуться с такими мыслями.

— Правда? Ты сказала гораздо больше.

Мы дуемся друг на дружку, и я сдаюсь первой, поскольку я безвольная.

— Ладно, извини. Должен быть способ узнать больше о тете Элейн.

Вчера вечером я переписывалась с Кейшей — спросила, знакомо ли ей это имя, но и она ничего о ней не слышала. Утром я даже робко постучалась в дверь Алекс и топталась в коридоре, пока Алекс не велела мне вываливать все как на духу. Тогда я спросила ее, слышала ли она о некоей Элейн Томас. Если бы она узнала имя, я бы тут же все ей рассказала — но она его не узнала.

Она просто поморгала на меня с порога и сказала:

— Нет. А кто это?

Кейс говорит:

— Ты уверена, что стоит этим заниматься? Может, лучше как следует изучить Маму Джову? По-моему, так мы вернее найдем выход из положения, чем если будем сопоставлять зацепки, которые, возможно, даже и не зацепки.

— Я уже знаю все о Маме Джове. Жизнь у нее была ужасная. И ее задание ужасное. Вот и все. А тебя что, вообще не смущает, что у нас нет никаких воспоминаний о тете Элейн?

Кейс смотрит на меня исподлобья:

— Еще как смущает! Просто я знаю одного человека, которому, возможно, кое-что известно о ней. Можем обратиться к нему, если больше никто нам ничего не скажет и тебе настолько приспичило.

— Кто это?! И, кстати, почему ты раньше молчала?!

— Потому что ты читала мне нотации про мой дар! — Кейс выпячивает подбородок. — Кейша ведет сетевые видеодневники с тех пор, как научилась держать в руках телефон. Если мы когда-то знали что-то о Маме Элейн и у кого-то остались доказательства, они сохранились в Кейшиных фото и видео. Зуб даю, взрослым в голову не пришло их подчистить.

— Кейша свои дневники кому попало не покажет. — Живо помню, как я едва заглянула ей через плечо и она меня поколотила. Не преувеличиваю. Честное слово. Дядюшке пришлось нас разнимать, и у мамы с тетушкой разгорелся из-за этого жуткий скандал. Кажется, тетя Мейз тогда и правда что-то подожгла.

— Значит, надо найти убедительную причину, чтобы она их показала.

Да чтоб меня хакнуло.

Я включаю телефон, листаю ленту Кейши, чтобы посмотреть, что она сегодня делает. Последний пост — ее селфи в «Буром медведе». Она состроила скучающую гримасу, а подпись гласит: «Спасите». Пост только для близких друзей и родственников.

Кейс тоже заглядывает в экран.

— Если свидание не заладилось, пусть просто уйдет.

Обычно Кейша прекрасно умеет руководить ходом свидания.

— Если она так сделает, ей поставят плохой отзыв. Но если мы придумаем для нее повод, может, отзыв все равно будет хороший.

— Зачем нам придумывать ей повод?..

— Да ради любви предков! Чтобы за это заставить ее показать нам свои дневники! — Я мотаю головой. — Знаешь, Кейс, ты, конечно, много книжек читала, но в жизни не очень разбираешься.

— Да ну тебя.

Я отмахиваюсь от Кейс и пишу ее сестре:

Свидание не заладилось?

Она тут же отвечает:

ХУЖЕ НЕ БЫВАЕТ! Детский сад какой-то

Хочешь, спасем тебя?

Божечки! ДААААА

Мы мигом! А можно тебя попросить об одолжении?

Почему в нашей семье все такие корыстные?

Кейс хмыкает:

— Чья бы корова мычала! Она хуже всех нас!

Я пишу:

Мне надо узнать кое-что о нашем предке.

А я откуда знаю???

У тебя могли остаться в дневнике фото и видео, о которых ты забыла.

Ни фига себе! Ладно! Только заберите меня отсюда!

Кейс скрещивает руки на груди.

— Я никуда не поеду.

* * *

Кейс просто в ярости. Да и я, честно говоря, планировала провести день иначе, но мне позарез нужно заглянуть в дневники Кейши. Кейс сидит напротив меня за столиком и смотрит на пустой экран, вделанный в столешницу. Мы на первом из трех этажей «Бурого медведя» — самого популярного в городе кафе с настолками, у которого самое неудачное на свете название.

Вокруг множество столиков, за которыми сидят пары и компании и увлеченно тычут пальцами в экраны, прихлебывая свои латте и уплетая местные десерты с фирменными украшениями в виде мишек.

Я оглядываю зал в поисках нашего официанта — он белокожий, бледный, светлые кудри так и прыгают. Мне должны принести горячий шоколад с зерновым печеньем. Горячий шоколад здесь посыпают обожженными на открытом огне домашними зефирками.

— Куда ты меня затащила? — шипит Кейс. Ее длинные ногти так сильно барабанят по столу, что я проверяю, не остаются ли на экране щербинки. Волосы у Кейс распущены и густыми локонами падают на плечи, а глаза мечут молнии в сторону парочки, устроившейся в нескольких столиках от нашего.

Там, в маленькой кабинке, более защищенной от посторонних взглядов, сидит Кейша — длинные, до пояса, серебристые волосы переброшены через одно плечо, юбка-карандаш в изумрудно-зеленых блестках, тоненькая маечка на бретельках. Кейша с трудом скрывает кислую мину. Напротив оживленно щебечет девушка с огромными зелеными глазами и очаровательными веснушками по всему лицу и рукам. Черты лица у нее как у черных, но кожа светлая — наверное, она смешанной расы. Судя по страничке в Сети, зовут ее Лайла, и, как большинство из тех, с кем встречается Кейша, она не носит колдовскую метку, а значит, не из наших. В нашей общине круг тех, с кем можно встречаться, довольно ограничен, и Кейше с ее запросами его не хватает.

— Надо поскорее избавить ее от этой девицы и узнать что-нибудь про тетю Элейн.

Жалко, что не удастся попробовать ту пиццу-путин. Успеем ли мы вернуться туда? Или, вернее, нужно задать вопрос так: сумею ли я впихнуть в себя еще и путин после здешнего горячего шоколада с печеньем?

Кейс свирепо глядит на