временем, зажав микрофон рукой, одной короткой и емкой фразой определил будущую печальную судьбу Катерпиллера.

Оказалось — не ошибся. Трактор большинством голосов решили бросить. Жалко, конечно, но вытащить эту здоровенную дуру невозможно. А чтобы оправдать жертву, начали придираться со всех сторон, он, видите ли, и горючего слишком много потребляет, и колонну сильно замедляет, и пользы почти не приносит.

Мне даже обидно стало. Сухогруз на прицепе тащил, танк из себя изображал, дорогу постоянно расчищал, а как чуть-чуть оступился в грязюке, так сразу в утиль. Неблагодарные людишки! Совести у вас нет!

КАМАЗ с божьей помощью извлекли из грязи обычным Уралом. На том опять остановились. Из-за мути куда ехать — непонятно. Ждать, пока осядет ил — нельзя. Стемнеет. Форсировать озеро при свете звезд? Абсурд. Юпитер уйдет за горизонт, придется куковать до самого рассвета. Короче, замкнутый круг.

«Умник» опять прорвался в эфир и принялся настаивать на собственном предложении. Под влиянием аргументов Быков нехотя уступил. Но сразу возникла новая проблема — что делать с пассажирами? Иваныч все споры прервал словами — «няхай сидять, исть не просють, мине не мешають».

На том и порешили…

«Космонавт» в ОЗК отцепил наш прицеп, МАЗ отважно ринулся прокладывать путь, колонна потихонечку за ним поползла, а прицеп в воде остался. Чтобы не потерять из виду, Быков велел на пути оставлять «хлебные крошки» в виде поплавков. Потом вернемся, заберем прицеп.

Сколько времени заняли наши мытарства, я даже не знаю, настолько все это было медленно и нудно, что я не выдержала и задремала на «спалке» рядом с Василием. МАЗ дергался то вперед, то назад, по сантиметрам прощупывая глубину и твердость дна. Один из таких рывков оказался слишком сильным, и я проснулась, стукнувшись головой о дверцу. Пока я, приняв вертикальное положение, терла лоб и осматривалась, Стивен наконец-то прервал молчание и попросил список пассажиров с их болячками, врожденными и приобретенными за время путешествия.

Сон как рукой сняло. Так вот почему ты дружок молчишь всю дорогу. И семи пядей во лбу не нужно иметь, чтобы понять, для чего понадобился список пассажиров. Политрук озадачил покопаться в грязном белье состава экспедиции. Контрразведчик, он и в Африке контрразведчик. И сразу вспомнился подслушанный скандал между Чекистом и Эмиссаром, орали они тогда друг на друга, как сумасшедшие, никого не стесняясь. Дословно уже не помню, но что-то связанное с чередой происшествий, выходящих за рамки статистической погрешности. Причем именно политрук настаивал на версии о присутствии в конвое саботажника, ведущего подрывную деятельность. А Быков, в свою очередь, вопил как оглашенный, что никого больше арестовывать он не позволит. Хватит с него и Симоняна.

И в этом я с ним полностью солидарна. Политруку дай волю, он каждого третьего расстреляет, каждого второго под замок посадит и всех без исключения допросит с пристрастием.

Так значит, Стивена не просто прибрал к рукам Чекист, а еще и повесил на него розыск мифического шпиона и диверсанта. Шизофрения заразна. Длительное общение с больными людьми, несущими бред, может спровоцировать возникновение и развитие симптомов даже у абсолютно здорового человека. Психика — штука тонкая, гибкая и нежная. Сломать легко, а вот починить обратно — невозможно. А некоторые ученые так вообще шизофрению за болезнь не считают, мол, это лишь социальный конструкт, основанный на представлениях общества о нормальном и ненормальном. И вообще, шизофреники, это не больные, а люди с нестандартными мыслями и поведением. Вот как раз Чекист и есть типичный представитель сообщества инакомыслящих. К тому же наделенный неограниченной властью и револьвером.

Список я Стивену, конечно, дала. Кое-что пришлось переписать из истории болезни, кое-что на словах рассказала. Потому как не все подробности можно доверять бумаге. Поблагодарил вполне искренне, сложил листок в четыре раза, сунул в карман, отвернулся и снова замолчал, уставившись в окно. Но теперь хотя бы понятно, обдумывает услышанное.

В конце концов, мы все-таки выбрались на берег и слегка перевели дух, наблюдая как выползают из воды остальные транспортные средства. Когда увидела свою «скорую» и обряженного в костюм Арсения, вяло помахавшего нам рукой, едва не завопила.

— Ну слава Богу! Живой.

Машины отогнали подальше от воды и выстроили полукругом. Быков опять прохрипел по рации напоминание, что кабины покидать пока нельзя. А «космонавты» в ОЗК принялись очищать от грязи и ила собственные автомобили. Пока они возились, нас отправили обратно за прицепом. Морячка, наряженного в ОЗК, посадили на порожек и напомнили в очередной раз, что кабину покидать ни в коем случае нельзя.

И что бы вы думали? Отъехали мы от берега всего-ничего и сразу же потеряли метки, потому как Юпитер окончательно смотался за горизонт, и стало темно как в гробу. А вокруг вода и множество злобных червей, способных за пару часов обглодать человека до костей. Бр-р-р…

МАЗ остановился, Иваныч с Мишкой принялись «совет держать». Иваныч предложил вернуться обратно на берег, пока он недалеко, разыскать поплавки и по ним заново засечь направление. А Мишка вполне резонно заявил, что светлее от этого не станет, только зря время потеряем. Найдем поплавки и через пять минут снова потеряем, потому как на воде ни черта не видно. Что, нам потом опять возвращаться? И так всю ночь, до самого утра туда-сюда кататься будем? Прицеп большой, его издалека видно. Так что он, Мишка, сейчас вылезет наружу, сядет на крышу и будет направление указывать. Идея Иванычу показалась здравой, ведь Мишка в темноте видит как кошка.

— Только держись там за что-нибудь покрепче, — сказал Иваныч.

Мишка отмахнулся, знаю, мол, не ворчи, старый.

Он, прихватив с собой бинокль, выбрался через окно наружу, забрался на крышу и грохоча железом уселся на кабину. Несколько минут молчал, разглядывал горизонт в бинокль, потом нашел прицеп, прокричал что-то неразборчиво, и мы не спеша поехали вперед.

Иваныч негромко насвистывал какую-то незамысловатую мелодию, а Стивен с хмурым видом все так же равнодушно смотрел в окно. Дно было ровное, твердое, машина потихоньку набрала скорость, уверенно рассекая водную гладь. И вдруг МАЗ тряхнуло так сильно, что я аж зубами клацнула от неожиданности, «морда» автомобиля резко ушла вниз, а навстречу лобовому стеклу устремился поток воды.

Я не выдержала и закричала…

Глава 19

Джон

Дорогу нашли только под утро, когда небо на востоке окрасилось в ярко-розовый цвет. Роберт Фиш в припадке буйной радости сплясал отвратительное подобие хоры, чем вызвал взрыв хохота сослуживцев, и лишь потом подозвал сержанта. Радостный Летовски, несмотря на усталость, примчался как