— Нет, что вы. Просто, когда есть нужда, вызываю на дом. Обычно приходит каждый раз новый, — проговорил Дмитрий, вспоминая случаи, когда делал заказы в клининговой фирме. В общем, не сильно-то и погрешил против совести.

— Фу, — с облегчением выдохнул Максимилиан и улыбнулся. — Покупать слугу ради одной тарелки — это, думается, растратно.

— Ну-у-у, протянул капитан, подбирая слова, чтоб опять не ляпнуть неприличное или нелогичное с точки зрения местных.

— У нас есть механический моющий шкаф. Прошу заметить, очень дорогой шкаф. Положил грязную тарелку, а через час достал безупречно чистю и сухую.

Максимилиан улыбнулся и продолжил расспрос:

— А одну сорочку, сир Дмитрий?

— Для этого есть механический стирающий сундук. Сложил грязное, достал чистое и почти сухое.

— Ну а готовить? — не унимался баронет.

— Готовят те, кто сам хочет этого, а в лавках можно недорого заказать готовое, и еду доставят до самого порога.

— А полы мыть?

— У нас есть механическая швабра, которая сама ползает по полу и моет, только не поленись пнуть её, нерадивую.

Баронет поджал губы и забегал глазами по столу, подбирая новые вопросы, и хорошо ещё про утюг не вспомнил. Не к лицу барону с утюгом возиться, и сочинять сказки не хотелось.

— А кто господское поле обрабатывает? Кто ухаживает за скотом и птицей?

Дмитрий покачал головой и вздохнул:

— Тут сложнее, но всё равно имеются разные механические чудеса, и руками землю копают только ту, что лежит прямо под окнами.

Капитан замолчал и уставился на скривившегося баронета с ехидной улыбкой. Тот почесал затылок и посмотрел на сестру.

— Занятно живут халумари. Нам бы такое, глядишь, и сами бы слуг рассчитали.

Стоящая рядом с капитаном ведьма вдруг рухнула на колени и вцепилась в руку.

— Ваша милость, вы же меня не бросите, как одноразовых слуг? Я всё что угодно сделаю, только не бросайте. Я даже буду вашей наложницей, когда подрасту.

Дмитрий опешил от подобного напора и едва пересилил себя, чтоб не вырвать конечность из крепких пальцев девчонки. А сидящая рядом Аврора мгновенно побагровела, со туком опустила стопку на прикрытую скатертью деревянную столешницу. Затем вскочила и с силой воткнула в стол кинжал, недвусмысленно намекая на своё мнение.

— Знай место, чернь!

Ведьмочка же вовсе прижалась лбом к руке землянина. У Авроры же от ревности затряслись губы, дыхание стало частым-частым, и лицо не то что красное, а вовсе пошло белыми пятнами на алом фоне. Как кобыла в яблоках.

— Я тебе всю шкуру со спины плёткой сдеру, тварь! — прорычала баронета, яростно сверкая глазами.

— Эх, — спокойно, как будто ничего не происходит, проговорил Максимилиан. Он перелистнул страничку каталога и посмотрел на сестру: — успокойся Ро-Ро. Не зря папенька говорил, что слуги рады служить добрым леди и лордам. Много ли слугам для счастья надо? Кров, хлеб и серебряная чешуйка, а служанки даже готовы бежать, ломая ноги, к хозяевам в опочивальню, обогнав по дороге законную лордессу. Эх, лучше налей мне сестрица халумарского вина. Разбогатею, зажёнюсь, куплю чудесные механические сундучки, и от наложниц отбоя не будет! Красота-а-а! А ты за кинжал хватаешься.

Аврора вынула нож и села.

— Пусть тебе слуга наливает. Многоразовый, — прорычала она.

— Новую скатерть попортила, — снова пробурчал рыжий баронет и приподнял большой бокал. Упомянутый слуга сразу взял графинчик, но Аврора выхватила сосуд из его рук и приложилась к горлышку, как Д’Артаньян к бургонскому в ля Рашели.

Дмитрий аж дыхание затаил. А баронета допила и поперхнулась, ибо выхлебала один залпом почти четверть литра водки.

Лишь спустя десяток секунд девушка сумела сделать громкий сиплый вдох, судорожно размахивая свободной рукой перед лицом, но затем сильно закашлялась.

— Хе, — ехидно крякнул прапор, а Дмитрий, осторожно высвободился из хватки ведьмочки и пододвинул поближе к Авроре горшочек с немного остывшей похлёбкой.

— Вот, поможет.

Аврора быстро поставила графин на стол, схватила горшок и принялась насколько возможно чинно хлебать бульон прямо через край.

— Сир Дмитрий, — проговорил баронет, опустив взгляд на девчонку-ведьму, которая по-прежнему стояла на коленях. — Всё занятно, но можно вернуться к ещё более занятному упражнению?

— Конечно, — кивнул капитан-барон и тоже поглядел на девчонку.

— Как вы хотите поймать духа?

Дмитрий и сам не знал, но коль не умеешь, организуй и найди того, кто может.

Время для раздумий дал прапор, который громко и перемежая местные словечки с земным матом заголосил почти под самым ухом, когда у него перед лицом возникла принадлежащая сестрице Стефани ладонь со стеклянным пузырьком. Горлышко пузырька было перевязано ситцевой тряпочкой и заткнуто желтоватой пробкой. При этом склянка очень походила на игровые напитки с зельями. На свободном конце тряпочки имелась неразборчивая надпись на местном языке.

— Не буду я пить настойки народной медицины! Не надо мне вытяжки из грибов!

— Тогда заговорённый колокольчик, — обиженно надулась монашка, убрав сосуд и достав обычный бронзовый бубенец.

— Зачем? — взмолился Сизов, не зная, то ли сбежать, то ли выкинуть вещицу подальше.

— Его вешают на больную ногу. И ходят так мягко, чтоб колокольчик не звенел.

Дмитрий усмехнулся. В принципе логично. Меньше нагрузки на ногу — быстрее заживает. И вряд ли там есть какие-то чары, разве что в гомеопатических количествах.

Ответ по плану завис в воздухе, а его главная исполнительница сидела на табурете, слегка покачиваясь.

— Прочь руки от господина барона, иначе, боги мне в поручители, пожалеешь, что на свет родилась, — старательно выпрямив спину и очень тщательно, как это делают только выпившие люди, проговорила Аврора.

— Ро-Ро, это уже слишком! Соблюдай приличия! Ты не баронесса! Что люди скажут⁈ — вскочил с места возмущённый Максимилиан.

— Развезло, — проговорил прапор по-русски и взял в руки колокольчик, как меньшее из зол.

И в этот момент по поляне прокатились испуганные крики.

— Дракон!

Дмитрий тут же встал и обернулся. И вправду дракон. И скорее всего, тот же самый, что украл овцу и травмировал коллегу.

И ведь ничего это твари без тяжёлого калибра не сделаешь.

Тем временем крылатый ящер опустился на траву примерно в сорока метрах от стоянки и неспешно поковылял, опираясь, как летучая мышь, на сгибы крыльев и на задние лапы. Передние лапы держал прижатыми к туловищу, словно богомол.

— Бежим! — раздалось среди солдаток. Испуганно зашумели на свой лад бычки,